Моше Даян - Жить с Библией

«Ишув» (еврейское население Палестины до образования государства Израиль), несмотря ни на что, все свои силы бросил на войну, выступив на стороне Англии. В феврале 1941 года 43 узника были освобождены.

Три месяца спустя Даян получил приказ сформировать и возглавить группу из 31 добровольца Хаганы. Задача — проведение разведки в Сирии с целью подготовки вторжения англичан. Члены группы должны были стать проводниками для войск. 8 июля 1941 года Даян перешел границу с небольшой авангардной группой. Они захватили полицейский пост, но попали под тяжелый обстрел с французской стороны. Даян искал с крыши дома огневую точку, используя бинокль убитого французского офицера. Пуля разбила линзу, и осколки попали в левый глаз.

Только через шесть часов его смогли эвакуировать и доставить в госпиталь в Хайфе. Хирурги извлекли остатки стекла и металла, а глазное отверстие зашили. Так появилась черная повязка, ставшая затем знаменитой во всем мире, своего рода символом воинственного Израиля и характерной деталью для ангажированных карикатур. Для Даяна это означало долгое мучительное лечение и проблемы с мозгом в конце его активной карьеры в Хагане.

После выхода из госпиталя Даян был направлен на штабную работу. Вместе с Ицхаком Саде, первым командиром Хаганы, он занимался вопросами подготовки еврейского населения Палестины к обороне против возможного вторжения гитлеровской армии через Египет. Ему принадлежала идея создания подпольной радиосети, независимой от командования Хаганы, которую намечалось использовать в случае немецкой оккупации Палестины. План был одобрен.

В ходе подготовки к его осуществлению Даян установил тесные связи с британской военной разведкой на Ближнем Востоке. Это помогло в дальнейшем установлению сотрудничества с англичанами в области разведки, в том числе на территории оккупированной Европы, в чем командование Хаганы было особенно заинтересовано.

В конце 1942 года, когда после поражений при Эль-Аламейне и под Сталинградом угроза вторжения стран Оси в Палестину уменьшилась, Даян вернулся в Нахалал и занялся земледелием. Однако в 1947 году, когда обострилась борьба с арабами и усилилась подготовка к войне, угрожавшей разразиться после провозглашения еврейского государства, он вернулся на службу в Хагану. Ицхак Саде поручил ему организовать бронетанковые и артиллерийские части.

В мае 1948 года, когда в начале первой арабо-израильской войны сирийцы осадили Дганию, на Даяна (по его просьбе) было возложено командование оборонявшимися подразделениями. Он отразил атаки сирийцев и положил конец их вылазкам в этом районе. Из Дгании он возвратился на центральный фронт и командовал подразделениями, захватившими Рамле и Лидду.

После этого успеха Даяна вызвали к Давиду Бен-Гуриону (первому премьер-министру и министру обороны Израиля), который был очарован молодым командиром. Эта встреча положила начало тесной связи между ними и быстрому продвижению Даяна по служебной лестнице во вновь организованной Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ). Сначала он был послан на южный фронт, затем переведен в район Иерусалима, где был командиром бригады и командующим гарнизоном столицы.

Переговоры, организованные под эгидой начальника штаба наблюдателей ООН генерала Рейли, привели к установлению личного контакта между Даяном и иорданским командующим гарнизоном Старого Иерусалима полковником Абдаллой Теллем. Между двумя командующими была проложена линия, действовавшая в течение 19 часов в сутки. В то время не было других связей между Израилем и арабскими странами.

Этот контакт породил в Израиле толки, главным образом в левых кругах, о «секретной договоренности», достигнутой между двумя государствами при посредстве Даяна и Телля и с одобрения англичан. В соответствие с этой договоренностью предусматривалось, что Израиль не будет делать «серьезных попыток» оккупировать дополнительные территории, находившиеся под контролем иорданской армии, и согласится на присоединение Западного берега реки Иордан к Хашимитскому королевству.

Весной 1949 года Даян участвовал во всех секретных встречах, проходивших на протяжении 4-х месяцев между представителями Израиля и короля Абдаллы. Целью этих переговоров была выработка мирного израильско-иорданского соглашения (убийство короля у входа в мечеть Омара в Иерусалиме в 1951 году положило конец этим переговорам).

Моше Даян остался служить в армии… В это время арабы-федаины («федаин» в переводе с арабского — «жертвующий собой») организовывали террористические вылазки против гражданского населения Израиля, проникая на его территорию из находившегося в руках Египта сектора Газа. Время от времени израильские подразделения нападали на базы террористов, за что Израиль несколько раз осуждался в Совете Безопасности ООН.

В спорах, разгоревшихся в 1950–1953 годах между Давидом Бен-Гурионом и министром иностранных дел Моше Шареттом, Даян был одним из главных сторонников «военной линии». Как и большинство офицеров, он считал, что жесткий курс и инициативные действия израильской армии воспрепятствуют арабским странам организоваться для проведения «второго раунда» против Израиля и даже помогут ему получить поддержку западных держав.

Шаретт выступал за проведение гибкой политики, предусматривавшей готовность к уступкам. Он искренне верил в возможность достижения урегулирования с арабами.

Между тем, израильские акции возмездия все более усиливались. После особенно резкого осуждения Израиля Советом Безопасности ООН за нападение на иорданскую деревню Кибия (тогда подобные осуждения еще производили впечатление на руководителей еврейского государства) Бен-Гурион в декабре 1953 года ушел в отставку с постов премьер-министра и министра обороны. Однако перед своим уходом он отозвал Даяна с учебы в Англии и назначил его начальником генерального штаба. «Старик», как называли Бен-Гуриона сподвижники, восхищался умом Даяна, его нетрадиционными методами и уважением к нему со стороны армии.

С приходом Даяна в генеральный штаб в ЦАХАЛе было отмечено повышение боевого духа личного состава. Он развивал физическую подготовку в войсках на всех уровнях, поощрял проявление инициативы и настаивал на том, чтобы офицеры сами вели своих солдат в бой. Воздушно-десантные войска при нем приобрели первостепенное значение. В военно-политическом плане Даян продолжал проводить линию «старика». Новый министр обороны Пинхас Лавон пытался подчинить себе высший командный состав ЦАХАЛа, который при Бен-Гурионе пользовался очень большой независимостью. Эти попытки породили все усиливавшуюся напряженность в его отношениях с начальником генштаба.