Анита Мурджани - Моя победа над раком

Однажды я его спросила: «Я ведь умру, так?»

«Мы все когда-нибудь умрем». – Он попытался выкрутиться.

«Я знаю, дурачок, – парировала я. – Я имею в виду сейчас, из-за рака. Что, если я умру?»

«Тогда я пойду за тобой и приведу тебя назад», – ласково отвечал он, нежно поглаживая мою лежащую на подушке голову.

Это произошло через полтора месяца после того самого разговора с доктором. К этому моменту я больше не могла дышать самостоятельно, и баллон с кислородом стал моим неизменным спутником. Я могла лежать, только опершись спиной на подушку, в горизонтальном положении был велик риск захлебнуться жидкостью, которой был наполнен мой организм. Каждый раз, когда я пыталась прилечь, я начинала задыхаться от удушья, а самостоятельно перевернуться в кровати стало для меня практически невыполнимой задачей. Все мое тело было покрыто многочисленными ранами и язвами: мой организм атаковало такое огромное количество токсинов, что коже не оставалось ничего другого, кроме как открыться и выпустить яд наружу.

Множество раз я просыпалась в страшном поту, промокшая до нитки – ночной пот является распространенным симптомом лимфомы. Моя кожа постоянно сильно чесалась, как будто по всему телу что-то ползало. Я помню, как однажды ночью зуд был настолько сильным, что, сколько бы я ни чесала свою кожу, он не утихал ни на мгновение. Тогда Дэнни достал из морозилки кубики льда, положил их в пластиковые пакеты и обложил этими пакетами меня с ног до головы, чтобы успокоить мою зудящую кожу. На это ушло много времени, однако способ оказался очень даже эффективным.

Часто по ночам я не могла уснуть, и Дэнни не спал вместе со мной. Я не знаю, что бы я делала без него. Он чувствовал каждую мою малейшую потребность, и мне не нужно было говорить ни слова, чтобы он мне помог. Он делал мне перевязки и мыл мои волосы. Хоть я и чувствовала себя виноватой за то, что ему приходилось ежеминутно обо мне заботиться, я знала, что он никогда бы не стал делать этого только из чувства долга или жалости. Все его поступки были лишь следствием его глубокой любви ко мне.

Моя пищеварительная система перестала нормально работать, я страдала от истощения. Дэнни постоянно покупал мне мои любимые конфеты, а мама готовила мои любимые блюда, пытаясь вызвать у меня аппетит. Но я не хотела есть. Даже те крохи, которые мне удавалось запихнуть в себя, не усваивались моим ослабленным организмом, мышцы атрофировались на глазах, и в какой-то момент я больше не могла даже самостоятельно встать с кровати. Я передвигалась на инвалидной коляске. Организм добывал протеин из моей собственной плоти, и я стала похожа на тощего ребенка из страдающей от голода страны третьего мира. Я была истощена и напоминала скелет, а моя голова была настолько неподъемной, что мне с трудом удавалось оторвать ее от подушки.

Я продолжала свои походы в больницу, но каждый раз мне хотелось уйти оттуда как можно быстрее, это место казалось мне слишком бездушным, холодным и депрессивным. Казалось, что в больнице я чувствовала себя еще хуже, хотя мое состояние и так оставляло желать лучшего, так что мы наняли сиделку, которая следила за мной в дневное время.

Моя мама и муж не оставляли меня ни на минуту в это тяжелое для нас время, а Дэнни ночи напролет проводил возле моей кровати. Он боялся, что я перестану дышать, так что хотел всегда быть поблизости, если я вдруг начну задыхаться. Многие ночи я не могла спать из-за постоянно терзающего мои легкие кашля, так что присутствие Дэнни было очень для меня важным. Я переживала, зная, насколько ему плохо, и от этого мне было еще сложнее справиться со всем происходящим. Тем не менее я все еще старалась держаться молодцом, чтобы никто вокруг не думал, что я мучаюсь. Я говорила, что чувствую себя хорошо, даже если это было очень, очень далеко от действительности!

Одновременно с этим я очень переживала из-за страданий своей мамы. Я понимала, какое это горе для матери – пережить своего собственного ребенка, наблюдать за тем, как он медленно и мучительно уходит из жизни.

Утром первого февраля 2006 года я чувствовала себя намного оптимистичнее, чем обычно. Я начала обращать внимание на происходящее вокруг. Небо в этот день выглядело более голубым, чем обычно, а окружающий мир вновь казался красивым и удивительным. Хоть я и была до сих пор прикована к инвалидной коляске, с кислородным баллоном в качестве своего постоянного компаньона, когда меня вывозили из больницы после очередного визита, мне вдруг показалось, что настало время смириться, что теперь все будет хорошо.

В конце концов, жизнь на земле не остановится, если меня вдруг не станет. Почему же тогда я должна о чем-то переживать или беспокоиться? Странно, но мне почему-то так хорошо, мне очень давно не было настолько хорошо, – вспоминаю я свои мысли в тот день.

Мое тело пронизывала боль, и мне было очень сложно дышать, так что я решила полежать на кровати. Из-за боли я не могла уснуть, так что, перед уходом со своего дневного дежурства возле моей кровати, медсестра вколола мне дозу морфина, чтобы я смогла немного отдохнуть. Но что-то было не так, как обычно. Я почувствовала, что успокаиваюсь и ослабляю свою хватку, которой я до сих пор цеплялась за эту жизнь. Все это время я словно висела над глубокой пропастью, бессмысленно сражаясь за то, чего мне никогда не суждено было добиться. Но теперь я была полностью готова смириться, отпустить все то, за что я так судорожно хваталась последние месяцы. Я чувствовала, как погружаюсь в глубокий сон.

Следующим утром, второго февраля, я не открыла глаз. Мое лицо было некрасивым и распухшим. Равно как и мои руки, ноги, голова и ступни. Увидев это, Дэнни тут же позвонил доктору, который приказал ему немедленно доставить меня в больницу.

Глава 7. Оставляя весь мир позади

Глава 8. Нечто безграничное и совершенно невероятное

Глава 9. Осознание чуда

Глава 10. Доказательства исцеления

Глава 11. «Дамочка, да вы же должны быть мертвы!»

Глава 12. Жизнь под новым углом зрения

Глава 13. Путь найден

Глава 14. Это только начало

Когда меня доставили в реанимацию, все происходящее вокруг казалось расплывчатым и туманным, как будто во сне, я чувствовала, как отдаляюсь от своего сознания, все дальше и дальше. Я была в коме, и врачи в больнице не скрывали от моей родни, что шансов выжить у меня практически не осталось. Это было новое для меня место, на процедуры и анализы последние годы я ходила в местную поликлинику. Она вполне подходила для предписанного мне ранее лечения, однако была недостаточно оснащена для подобных экстренных случаев. Это был мой выбор, так как там я себя чувствовала гораздо спокойнее – большие госпитали наводили на меня страх. Я боялась их из-за того, что именно в подобного рода заведениях, больших онкологических диспансерах, расстались со своими жизнями два близких мне человека.