Карен Брутенц - Тридцать лет на Старой площади

164

Presidential Documents. — 1980. — Vol. 16. — Jan. 14. — P. 40–41.

Согласно первому из них, к границе были выдвинуты воинские части. Второй же предусматривал ввод в Афганистан двух дивизий.

Как выяснилось, не можем…

Ничего себе — «ничего не меняем»!

Справедливости ради надо сказать, что афганская революция оказывала определенное воздействие на окружающие страны, хотя далеко не такое, как его описывает Тараки. Например, как следует из телеграммы госдепартамента, в ходе переговоров в США 16–17 октября 1979 г. пакистанский министр иностранных дел Шахнаваз заявил, что «более молодое поколение пуштунов и белуджей (в Пакистане. — К. Б.) проявляет марксистские тенденции. Интеллектуальная подрывная работа против пакистанского народа уже демонстрирует определенные признаки успеха, и многие пакистанцы меняют свои позиции в отношении Афганистана» (PR 2423532 Oct. 79).

Американское посольство в Кабуле в сентябре 1979 г. сообщало в Вашингтон (R-060344Z): «Мы отмечаем, что халькизм, возможно, завоевывает часть афганской молодежи…»

Александр Ляховский. Трагедия и Доблесть Афгана. — М.: Искона, 1995. — С. 126.

Тот действительно времени не терял и, пока Тараки отсутствовал, укрепил свои позиции. Но это было и реакцией на действия в эти дни некоторых приближенных Тараки, видимо ободренных поддержкой советских представителей.

Специально сформированный из узбеков и таджиков — военнослужащих Среднеазиатского и Туркестанского военных округов.

Все они — Кештмапд, Сарвари, Гулябзой, Маздурдой — получили убежище в посольстве СССР, а впоследствии были нелегально вывезены в Советский Союз.

Diego Cordovez, Selig Harrison. Out of Afghanistan, Inside Story of the Soviet Withdrawal. — N.Y.: Oxford University Press, 1995. — P. 19.

Гай Д., Снегирев В. Вторжение // Знамя. — 1991. — № 4. С. 221.

Значит, относительно самого «поворота» особых сомнений не было, а слово «свидетельствующих» надо читать так: «подтверждающих».

The Soviet Invasion… — P. 24.

Стоит отметить, что даже во внутреннем документе советские лидеры предпочитали лицемерно-пропагандистское описание происшедшего. В записке Андропова, Громыко, Устинова, Пономарева «К событиям в Афганистане 27–28 декабря 1979 г.» (№ 2519-А от 31 декабря 1979 г.), например, говорится: «На волне патриотических настроений, охвативших довольно широкие массы афганского населения в связи с вводом советских войск, осуществленным в строгом соответствии с положениями советско-афганского договора 1978 г. оппозиционные X. Амину силы в ночь с 27 на 28 декабря организовали вооруженное выступление, которое завершилось свержением режима X. Амина. Это выступление получило широкую поддержку со стороны трудящихся масс, интеллигенции, значительной части афганской армии, госаппарата, которые приветствовали создание нового руководства ДРА и НДПА».

А. Ф. Добрынин абсолютно бездоказательно и безосновательно заявляет, что Международный отдел «оказал сильную поддержку» КГБ в связи с вопросом о вводе войск (см. его книгу «In Confidence». — N.-Y. 1996. P. 436). Я могу отнести это заявление лишь на счет удаленности Добрынина, пребывавшего тогда в Вашингтоне, от происходивших событий. На деле, как я рассказываю, в отделе были против этой акции. Об этом пишет и Г. Корниенко в книге «Холодная война. Свидетельство ее участника». Другое дело — позиция Пономарева, который после того, как решение о вводе войск было принято узкой группой лиц, вытянулся «во фрунт», подобно остальным членам руководства. Кстати, на этой же странице Добрынин утверждает, что Амин был свергнут в результате «переворота, осуществленного при поддержке и участии советских секретных служб», хотя никакого переворота и в помине не было.

Raymjnd L. Garlhoff. Op.cit. — P. 713–714.

В сентябре 1979 г. в Соединенных Штатах была развернута мощная антисоветская кампания в связи с обвинениями в тайном размещении на Кубе советской бригады. Как признали затем американские официальные представители, включая президента Картера, она не имела под собой никаких оснований.

Отчасти, наверное, с этим была связана рекордная неуклюжесть, с которой была политически оформлена интервенция.

DSD. — 1980. — Febr. 12.

О российских акциях в отношении Афганистана нельзя сказать и этого. Я имею в виду активное участие в удушении режима Наджибуллы, братание с моджахедами (Козырев, надев на голову их «фирменную» шапочку, позировал перед фотографами) и т. д.

Тезис об этом содержится в ряде последующих постановлений Политбюро, в выступлении Брежнева на Пленуме ЦК КПСС 23 июня 1980 г., где решение о вводе войск даже называется «единственно правильным», как «подтвердили события».

Впрочем, и демократическая система, как показала американская авантюра во Вьетнаме, не всегда гарантирует от подобных «случайностей».

Рейган был известен своим пристрастием к анекдотам и любил их рассказывать и во время своих политических «выходов».

Напомню, что Брежнев вполне «на равных» вел переговоры с Никсоном и другими иностранными руководителями, о нем уважительно отзывался и Сахаров.

Нью-Йорк таймс. — 1993. — 2—15 марта.

Маркус Вольф, глава восточногерманской разведки, покинувший в 1986 году свой пост из-за «проперестроечных настроений, неприемлемых для руководства ГДР, рассказывает, что в разговоре с ним о реформах, происшедшем в начале 80-х гг., Андропов «этот либеральный коммунист», как он его называет, сказал: «Всякий раз, когда кто-иибудь становится Генеральным секретарем, Вы имеете около года, чтобы воздействовать на него. Затем его окружают свои собственные люди, которые твердят ему, что он величайшее явление и аплодируют каждому его движению, и тогда уже поздно» (Marcus Wolf. Man Without a Face. — P. 86). Впрочем как мы уже убедились на опыте постсоветской России, в этом рассуждении «Генеральный секретарь» может быть заменен «главой государства» «президентом» и от того оно не утратит своего смысла.