Ивар Калныньш - Моя молодость – СССР

– Где у вашего мужа любимое место в доме?

– У него есть свой кабинет. А еще у нас в доме есть андерграунд, в котором оборудована студия, с гитарами, перкуссией и прочими музыкальными инструментами. Когда надо поиграть с детьми, он спускается с ними в студию: берет гитару, вручает каждой дочке по «погремушке» и поет. Он часто поет…

– Ивар прекрасно поет. А вы? Может быть, у вас за эти годы сложился семейный дуэт?

– Я стараюсь не петь: у меня очень много друзей с абсолютным слухом, которых я уважаю и потому не пою. А если пою, то тихо-тихо. Например, колыбельные детям.

– Кто друзья вашего дома? Кто может приехать к вам запросто, без звонка?

– Без звонка давно никто не приезжает. Потому что сначала надо узнать – дома Ивар или в отъезде. Да и возраст у нас уже не тот, чтобы постоянно тусоваться. Конечно, был такой период, когда все время занимала одна большая тусовка: то мы в гостях у кого-то, то у нас полный дом гостей. С рождением ребенка все изменилось. Некоторые друзья дома отпали: я не люблю тупых гулянок. Один день выпить-закусить – это я еще могу понять. Но гулять несколько дней подряд – это уже перебор!

Мы дружим с Эммануилом и Ириной Виторганами, часто ездим к ним в гости, у нас прекрасные отношения с сестрами Арнтгольц. У Ивара есть друг детства и юности, который всегда желанен в нашем доме. А много друзей быть и не должно.

– Спрашивает ли Ивар вашего совета, когда приступает к новой работе?

– Мы обговариваем некоторые его проекты, особенно по Латвии. Я лучше знаю местный рынок: какие сериалы в топе, какие нет. Но решение, конечно, Ивар всегда принимает сам. Если он еще колеблется, я могу высказать свое мнение, и возможно, он к нему прислушается. Но если Ивар принял окончательное решение, то я могу упасть на пол и бить ногами – он сделает так, как считает нужным. Это правило касается не только творческих проектов, а абсолютно всего в жизни: от поездки в отпуск до покупки телевизора.

С Михаилом Боярским

Дочери Луиза и Вивьен

– Ивар прекрасно выглядит: кажется, что в паспорте кто-то перепутал даты. Это благодаря вам и вашим советам косметолога?

– Нет, тут совсем другая причина – генетика. У Ивара она очень хорошая. Я, правда, пару раз, покупала ему дорогие кремы. Но дело не в них. Просто одному человеку от природы дана короткая молодость, а другому – длинная. Ивару очень повезло: гены замечательные, а по поводу своей внешности он совершенно не заморачивается! У него нет этих метросексуальных замашек – смотреть на себя, любимого, в зеркало, прихорашиваться и млеть от восторга.

– Ваш муж чрезвычайно нравится женщинам: у него столько поклонниц по всему бывшему Союзу, причем, всех возрастов! Неужели вы его нисколько не ревнуете?

– Так это же хорошо, что Ивар нравится женщинам! (смеется). Зачем мне муж, который никому не интересен?! Хотя если серьезно: иногда сердце вздрагивает… Но, знаете, я уверена в своих позициях. Ревновать Ивара – занятие бессмысленное. Его так часто не бывает дома, у него так много возможностей завести какой-то роман на стороне… Но по-моему, он уже взял от жизни взял все, что можно, и сейчас находится в том мудром возрасте, когда понимает: можно очень многое потерять, если сделать всего одно неверное движение или сказать одно неверное слово. Я ведь не прощу, и Ивар это знает…

А что касается поклонниц… Меня часто спрашивают: «Вот сейчас Ивар поет песню, это он поет для тебя?» Или: «А это стихотворение со сцены он посвятил тебе?» Я отвечаю: «Нет, милые девушки, это не для меня. Это все для вас! Наслаждайтесь – он же на-род-ный!»

А потом Ивар приходит домой. Со спектакля или концерта. Веселый или усталый… Мы закрываем двери и остаемся вдвоем. И вот тогда все, что он делает, думает, чувствует – посвящается только мне одной.

Пришла пора расставаться с вами, дорогие читатели! Давайте сделаем это как в песне из фильма Марка Захарова «Обыкновенное чудо» – негромко, вполголоса… Простимся светло и легко! Занавес уже дрогнул, и ему пора опускаться. Не будем затягивать минуты прощания.

Зачем и для чего я взялся за эту книгу? Для того, чтобы переквалифицироваться из актеров в литераторы? Ни в коем случае. Ради заработка или амбиций? Опять мимо! Я точно знаю, что не все в этом мире измеряется деньгами, и чувствую себя вполне реализованным человеком.

Для того, чтобы разобраться в себе? Но я против душевного стриптиза перед публикой. Простите, если не оправдал ваших ожиданий, оставив за кадром какие-то личные моменты, о которых вы хотели бы узнать поподробнее. У каждого человека есть тайны, в которые нельзя допускать посторонних. Для исповеди существует церковь, а все свои грехи я знаю. Могу только сказать, что любую свою неудачу, встреченную на жизненном пути, я воспринимал как школу: удар под дых тоже многому учит… Дело не в ошибках, а в умении исправлять их, самое главное – чтобы хотя бы 60 процентов того, что ты делаешь в жизни, было с плюсом. По моему, мне это удалось, по крайней мере, я всегда стремился к этой пропорции…

ЗИНОВИЙ РОЙЗМАН:

«Работать с Иваром в «Дронго» было потрясающе легко! Он очень дисциплинированный, собранный артист, полностью сконцентрированный на роли. Всегда в отличной форме, знает текст, очень пластичный и органичный. Настоящий профессионал!»

Тогда, может быть, я пишу эту книгу для того, чтобы подвести жизненные итоги? Да, часики тикают, и как поется в песне «ты еще не стар, но уже не юн…» Но я не задумываюсь над тем, сколько мне лет, а благодарю Всевышнего за то, что он дал мне возможность жить, любить, растить детей, творить в кино и на сцене…

Шекспир говорил, что вся жизнь – театр. Я с этим не согласен. Возможно, этот постулат относился к скоморохам, которые играли историю Шекспира. В жизни все не так! Людям кажется, что артисты врут, а на самом деле мы с помощью искусства, наоборот, ищем правду. Как бы это высокопарно не звучало, но искусство вечно. «Это особая форма не только выражения, но и познания» – говорил великий латышский поэт Янис Райнис. И я полностью с ним согласен!

На отдыхе с семьей

Младшая дочь Вивьен

Я взялся за эту книгу для того, чтобы вспомнить всех, кто мне дорог. Людей, которые ныне здравствуют, и которых уже нет с нами. Всех, кого я люблю или любил. Всех, кому благодарен за то, что моя жизнь сложилась так, а не иначе.