Небо. Звезды. Вселенная - Ашот Мартиросович Арзуманян

были достигнуты впервые в Советском Союзе. Понадобились годы, чтобы их правильно восприняли на Западе. Из всего сказанного выше становится ясно, что уже перед второй мировой войной прежняя картина спокойной Вселенной в глазах тогдашнего молодого поколения астрономов сменилась картиной беспокойной, изменчивой и, как теперь уже на Западе стали говорить, «взрывающейся» Вселенной.

Явление удаления от нас отдаленных галактик, истолкованное как универсальный феномен расширяющейся системы галактик, увенчивало эту картину повсеместных взрывов, извергающихся из звезд туманностей и распадающихся звездных пар и звездных скоплений.

Конец второй мировой войны ознаменовался не только победой прогрессивных сил над фашизмом, но и возникновением радиоастрономии.

Что это нам дало? Новые радиоастрономические методы исследования позволили начать тщательное изучение явлений, которые малодоступны для оптических методов, так как широко раскинувшиеся, словно веер, антенны улавливают то, что доходит до нас из глубины Вселенной.

У нас в Армении была выдвинута концепция о том, что радиогалактика (галактика с мощным радиоизлучением) есть результат гигантского взрыва, происшедшего в ядре галактики, то есть она есть следствие внутреннего развития галактики.

А через некоторое время получила всеобщее признание новая концепция, в которой природа радиогалактик является лишь частным случаем. Это разработанная в Советском Союзе теория активности ядер галактик. Благодаря этой идее коренным образом изменилось лицо внегалактической астрономии. В настоящее время более половины всех усилий в области внегалактической астрономии устремлено на раскрытие различных проявлений, а также самой природы этой активности.

Большим толчком в познании нестационарных объектов явилось появление понятия о звездных ассоциациях как о группах совместно, и притом недавно, возникших звезд.

Теперь следует сказать о роли советских ученых в происходящем революционном преобразовании астрофизики — преобразовании, благодаря которому главным объектом ее изучения стали нестационарные процессы, и о тех задачах, которые перед ними стоят.

Оставаясь скромными в такой оценке, все же следует с удовлетворением отметить, что эта роль была до сих пор очень большой, а на отдельных этапах даже ведущей.

Это прежде всего относится к развитию теоретических методов, начиная со статистической механики звездных систем, кончая математическими моделями.

В отличие от экспериментальных разделов физики в астрофизике очень важно, прежде чем приступить к теоретическим объяснениям, дать правильное истолкование результатов наблюдений. Ибо в отличие от лабораторной физики, где мы большей частью можем так ставить эксперимент, чтобы получить прямой ответ на интересующий нас вопрос, здесь приходится довольствоваться той информацией, что дает нам сама природа, то есть наблюдениями, которые по большей части дают лишь косвенные данные об изучаемых явлениях.

Следовательно, прежде чем разрабатывать теорию, освещающую причины данного явления, следует, исходя из наблюдательных данных, идти к составлению некоторой внешней картины явления, а затем от внешней картины — к сущности, то есть к теории явления.

Я не хочу сказать, что в других физических науках вовсе нет этого промежуточного этапа, но в астрофизике этот этап построения внешней картины явления, то есть той картины, которая, не касаясь внутреннего механизма явления, описывает его внешнюю сторону так, как если бы наблюдения давали полную информацию о ней, отнимает время и силы и требует от исследователя проницательности.

Что касается астрономических открытий, в частности открытий нестационарных объектов, то Советская страна занимает в этом отношении выдающееся место. Для примера можно сказать, что именно в СССР открыто подавляющее большинство галактик с наиболее активными ядрами. Нами открыты около трети всех известных к настоящему времени вспыхивающих звезд, около половины внесенных в списки кометарных туманностей, а также некоторые другие уникальные объекты.

Астрофизика столкнется скоро с еще более примечательными явлениями.

Человечество станет свидетелем многих неожиданных открытий.

И возникает вопрос В. А. Амбарцумяну:

— Как-то раз у академика Николая Ивановича Вавилова спросили: «Что бы вы хотели совершить в жизни?» Он шутливо ответил: «Привести в порядок земной шар!» А как бы ответили вы, Виктор Амазаспович?

— Спасти земной шар от термоядерной войны, предотвратить зловещие замыслы американского империализма развязать «звездные войны», гонку вооружений в космосе. Укрепить интернациональное единство ученых в борьбе за мир.

У меня — автора — было много встреч с Амбарцумяном. И меня не перестает удивлять, как он добивается успехов в науке, неся одновременно массу больших обязанностей.

Я спросил однажды президента Академии наук Армении, депутата Верховного Совета СССР, члена руководящих международных астрономических организаций:

— Как же вы повсюду успеваете?

— Занимаясь всеми разными насущно необходимыми делами, — ответил Виктор Амазаспович, — я главную тему моего исследования никогда не выпускаю из поля зрения… Мысль работает. Она увлекает, и разрешение возникших трудностей, сомнений в конце концов приносит радость творчества.

Радость творчества! Как хорошо и точно сказано.

Чтобы добиться радости творчества, мало обладать редкими свойствами самобытного ума. Самое главное — преданность науке, упорство, неустанная работа мысли над избранной проблемой.

На вопрос, когда он опубликует свои выводы, ученый ответил:

— Когда работа отстоится, когда новый труд подвергнется самому строгому разбору и проверке, когда тщательно проанализирую точку зрения наших оппонентов.

И тут я вспомнил интересный случай.

Как-то стало известно, что один из рьяных критиков идей Амбарцумяна годы спустя использовал и выдал за свои несколько исследований и выводов ученого. Все вокруг просили Амбарцумяна опубликовать опровержение. Виктор Амазаспович с юмором ответил: «А что тут плохого, если наши противники теперь хотят стать нашими соавторами?»

— В жизни, как и в науке, мне дорог завет великого сына Грузии Шота Руставели: «Что отдаешь — твое, что оставил себе — потеряно». Что может быть ценнее душевной щедрости? Человек, лишенный этой радости, достоин жалости…

Очень хорошо сказал о Викторе Амбарцумяне Мартирос Сарьян: «Рождаются люди, которые становятся прообразом породившего их народа».