Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли

приняла участие вся старая банда. И у каждого своя история. Трудно поверить после всех этих лет, сколько поворотов и странных совпадений привело к зарождению той необычной алхимии, которой был пропитан сериал «Сопрано». Все, что рассказано дальше, является собранием разговоров, объединенных предысторией, которую нам поведали те, кто всегда находился на месте событий: директора по кастингу Джорджанн Уокен и Шейла Джаффе.

– Майкл

Стив: Вернемся назад. Сейчас 1997 год, ты – актер в Нью-Йорке. Тебе сколько, тридцать один год? Тебе звонит твой агент.

Майкл: Мне реально нужно отдать должное директорам по кастингу, Шейле Джаффе и Джорджанн Уокен. Они были моими советницами и защитницами во многих проектах и никогда не забывали обо мне. Мы стали друзьями, и поэтому они приводили меня на все прослушивания, куда я хоть отдаленно подходил. Они сказали: «Вот кастинг на сериал для HBO. Приходи, познакомься с режиссером и сценаристом». В то время на HBO еще не было настоящих сериалов, они казались новинкой. Я прочитал сценарий и, честно, не то чтобы был в восторге, или мне сорвало от него крышу. Отчасти потому, что по пилотному проекту нелегко полностью уловить общий настрой шоу. С одной стороны, сценарий выглядел забавным, я не был уверен, а не пародия ли это. На канале Showtime[5] тогда шел фильм «Психоаналитик Дона» с Робертом Лоджа, и он был ужасен. Это была плохая пародия. Кроме того, я видел еще один похожий сценарий фильма, который находился в разработке, – «Анализируй это». Все они снимались примерно в одно и то же время. Так что когда я впервые прочитал пилот «Сопрано», то не был уверен, что это не очередная пародия.

Стив: На каком этапе своей карьеры ты находился?

Майкл: Я снимался во многих фильмах. В основном в независимых лентах. И работал в театре. Так что мне хватало заплатить за квартиру. За год до этого я снялся в большой голливудской картине «Герой-одиночка»[6] и сыграл пару главных ролей в двух независимых фильмах. Но знаешь, суть сериала – ты читаешь один сценарий, а подписываешься, может быть, на сотню эпизодов. Я никогда такого не делал. Поэтому когда прочитал сценарий, то подумал: «Хочу ли я сниматься? Или нет?»

Стив: Ты знал Дэвида Чейза? Или кого-то из других актеров?

Майкл: Я не знал создателя и сценариста Дэвида Чейза, но был знаком с некоторыми актерами, чьи имена были на слуху – вроде Иди Фалько, Тони Сирико, Винни Пасторе и Лоррейн Бракко, которую я немного знал по фильму «Славные парни»[7]. Ее номинировали за этот фильм. Лоррейн была единственной звездой на тот момент. Джима Гандольфини я не знал, но у него была хорошая репутация.

Поэтому я пошел и прочитал роль для Дэвида. Мой персонаж, Кристофер Молтисанти – в первоначальном сценарии пилота его звали Дин Молтисанти, имя, которое никогда бы не зашло как надо. Ничего бы не сработало, кроме того, что сработало, понимаете, о чем я? Никто другой бы не подошел. То, что есть на самом деле, это именно то, что должно было быть.

Стив: Сколько времени прошло после того, как сняли «Славных парней»?

Майкл: Около восьми лет.

Стив: В том фильме ты был Спайдером. Не очень большая роль, но очень запоминающаяся. Все помнят Спайдера.

Майкл: В нашем бизнесе все знали, кто я такой. Люди на улице узнавали меня.

Стив: Что они говорили: «Эй, Спайдер, принеси мне выпить»? Так делали?

Майкл: Ха! Нет, слава богу. Это было бы ужасно. Я был бы несчастен.

Стив: Прежде чем мы продолжим – не случилось ли чего-то реально необычного после твоей большой сцены в «Славных парнях»?

Майкл: Когда я снимался во второй сцене в «Славных парнях», где мне стреляют в грудь, то решил выполнить трюк сам. Ко мне прикрепили все эти пиропатроны, туда, куда типа прилетает пуля.

Стив: Объясни, что такое пиропатрон, для тех, кто не знает.

Майкл: Это маленькие взрывные устройства, вроде мелких слабеньких петард. Их прикрепляют к вам, и они пробивают одежду, оставляя «пулевые отверстия». Ими управляет дистанционно человек, отвечающий за спецэффекты, приводит их в действие, когда в вас стреляют. Обычно под пиропатронами находятся мешочки с красной краской, которые взрываются.

При выстреле я должен был отлететь назад, удариться о стойку и упасть на землю. Меня набили защитными подушками, и мы немного порепетировали. У меня в руке был стакан, который я подносил к столу, – небьющийся стакан. Когда я упал на землю, стекло сильно порезало мне пальцы. Марти [Скорсезе] закричал: «Снято! Не двигаться! Никому не двигаться!» Я лежал на земле, повсюду была кровь, а я понял, что поранил себе пальцы. Я поднял голову, а Де Ниро посмотрел на меня сверху вниз и такой: «О, черт».

Меня срочно отправили в больницу, потому что на два пальца нужно было наложить швы. Это было в Квинсе, ассистент режиссера меня довез, завел внутрь, а врачи завопили: «Код синий! Код синий! У нас чрезвычайная ситуация!» – и вытащили носилки. Они решили, что я вот-вот умру, потому что у меня три пулевых отверстия в груди. А я бормочу о пальцах и объясняю, что снимаюсь в фильме, – они подумали, что я в бреду!

Я все время пытался втолковать, что снимаюсь в кино, но врачи не желали слушать и думали, что я при смерти. Меня привели в отделение неотложной помощи, начали разрезать одежду и увидели все эти пиропатроны, провода и пакеты с кровью. Я говорю: «Я же объяснял вам, что порезал руку. Я снимаюсь в фильме с Робертом Де Ниро!» Они такие: «Ладно», наклеили мне на пальцы скотч и сказали: «Иди посиди в уголке». Мне пришлось ждать четыре часа, чтобы наложили швы.

Потом я вернулся и сделал еще дубль, но, думаю, в фильме использовали тот первый. Штука в чем: при посвящении в мафиози тебе режут палец, берут твою кровь и сжигают ее на [изображении] святого. А меня так посвятили в киноактеры, а именно в участники фильмов о гангстерах. Порезать палец в присутствии босса и капо, Скорсезе и Де Ниро, – чем не инициация, верно? Есть в этом нечто мистическое, не так ли?

Стив: Это точно. Значит, после «Славных парней» тебе пришлось вернуться к работе официантом, так?

Майкл: Да. Мне не удавалось полностью себя обеспечивать. Сколько мне тогда было,