Николай Павленко - Соратники Петра

Особое место в отечественной истории занимает С. Л. Владиславич-Рагузинский. Серб по национальности, он стал известен Петру I и его соратникам тем, что, проживая в Османской империи, создал разведывательную сеть, снабжавшую правительство России ценной информацией о состоянии Османской империи, замыслах и планах султанского правительства относительно России. Большую часть сознательной жизни Савва Лукич провел в России, занимаясь торговлей внутри страны и за ее пределами. Его имя связано с крупнейшей внешнеполитической акцией России – он возглавил русское посольство, заключившее в 1727 году Кяхтинский договор с Китаем.

В Сербии Рагузинского чтут как деятеля культуры, горячего сторонника сближения ее с Россией и борца за освобождение славянских народов от османского ига. На его родине источников не сохранилось и единственное из известных нам сочинений, посвященных ему, написано на базе фольклорных материалов. В России, где сосредоточены основные источники о жизни и деятельности Рагузинского, до него, как говорится, не дошла очередь.[12]

Не автору судить, как выполнены его намерения, но он стремился изобразить своих героев живыми людьми – без нимбов, с присущими им добродетелями и пороками. Встречающаяся в тексте разговорная речь не выдумана автором, а заимствована из источников.

В настоящее издание книги включены еще два очерка – биография Ф. Я. Лефорта, написанная О. Ю. Дроздовой, и биография Я. В. Брюса, написанная И. Н. Колкиной. Героев этих очерков роднит одно – оба они были иностранцами, в остальном же Лефорт и Брюс совсем не похожи друг на друга. Первый подвизался в молодые годы царя, когда тот совершал лишь первые шаги по пути преобразований; второй – в годы расцвета реформаторской деятельности Петра. Влияние первого ограничивалось сферой воспитания царя, приобщения его к европейским манерам и европейскому обхождению; второй внес неоценимый вклад в проведение реформ. Первого можно назвать другом царя; второго – лишь слугой, но слугой ревностным, честным и добросовестным.

Оба очерка включены в книгу отнюдь не случайно. В их основе лежат дипломные работы, выполненные авторами под моим руководством и успешно защищенные в Педагогическом государственном университете в 1992 году. По содержанию и литературному оформлению обе работы представляют научный и познавательный интерес, что и дало основание включить их в настоящий сборник.

В заключение считаю своей приятной обязанностью выразить искреннюю признательность товарищам, оказавшим мне помощь при работе в архивах: Н. М. Пегову, Л. А. Ястребцовой, М. И. Автократовой, Н. М. Васильевой, Н. С. Агафонову, В. И. Мазаеву, И. Н. Соловьеву. Благодарю за советы и ценные замечания Л. А. Никифорова, Е. П. Подъяпольскую и В. А. Артамонова.

Н. И. Павленко

Фигура Лефорта всегда вызывала к себе неоднозначное отношение. Многие современники, а впоследствии и историки считали его не более чем авантюристом и фаворитом Петра, не заслужившим ни почестей, ни особенного к себе внимания. Высказывалось и прямо противоположное мнение: Лефорт – личность выдающаяся; соратник и советник Петра, именно он побудил его начать великие преобразования.

Чем же, собственно, Лефорт заслужил себе место в истории нашей страны? Он не одержал ни одной победы как полководец, хотя был генералом и участвовал в походах; он никогда в действительности не командовал флотом, хотя был первым в истории страны адмиралом; он не заключал важных соглашений, хотя был Великим послом. Его жизнь закончилась еще до того, как Петр начал свои реформы. Лефорт участвовал только в самых первых начинаниях молодого Петра. Его имя устойчиво ассоциируется с веселыми пирами и праздниками в Немецкой слободе, любовными похождениями царя. Оно навсегда закрепилось в названии большого района Москвы – москвичи гуляют по Лефортовскому парку, проезжают по Лефортовской набережной и Лефортовскому мосту, заходят на Лефортовский рынок… Есть еще Лефортовский переулок и вал, а также небезызвестная Лефортовская тюрьма, хотя последнего названия знаменитый швейцарец, видит Бог, не заслужил.

При монархе всегда бывают фавориты, так или иначе влияющие на него. Но чем выделяется Лефорт среди них? Что он представлял из себя? Имел ли он в действительности такое влияние на Петра, что ему в заслугу можно поста вить «европеизацию России, начавшуюся с европеизации Петра»? Конечно, Лефорт был дилетантом почти во всем. Но, как справедливо писал С. М. Соловьев, «иностранец, могший выучить Петра геометрии, могший показать ему употребление астролябии и ограничившийся этим, не мог иметь влияния на знаменитого ученика». Такое влияние и доверие мог иметь только близкий друг, которым Лефорт смог стать для царя несмотря на 16-летнюю разницу в возрасте.

И именно Соловьев лучше всего, на наш взгляд, сформулировал то, чем в нашей истории явился Лефорт: «Очевидно, что Петр как преобразователь в известном направлении, окончательно определился в тот период времени, к которому, бесспорно, относится близкая связь с Лефортом, то есть от 1690 года до возвращения из-за границы; в это время он ушел из Москвы в Немецкую слободу, из Немецкой слободы в Западную Европу».[13]

Франц (или, правильнее, Франсуа) Лефорт прожил 43 года. Он родился в Женеве 2 января 1656 года и был седьмым, младшим сыном в богатой и уважаемой в городе семье. Лефорты были выходцами из Пьемонта и жили в Женеве с середины XVI века. Уже через сто лет семья занимала довольно видное место в политической жизни республики. По традиции, старший из рода Лефортов получал должность в Женевском совете. Другим мужчинам этой семьи предстояла карьера торговцев, банкиров, богословов или ученых.

Мы не знаем, как проходило детство Франсуа. Известно, что он, как будущий гражданин «протестантского Рима», учился в Коллегиуме, основанном Кальвином. Окончив Коллегиум, Лефорт получил не только добротное среднее образование, но и твердо укрепился в кальвинизме. Твердость веры Лефорта проявится затем в Москве, в Немецкой слободе, где вокруг него будет множество людей различных вероисповеданий, а его женой станет католичка. Лефорт будет вполне соответствовать веротерпимой обстановке, но когда дело зайдет о воспитании единственного сына Анри, он настоит на том, чтобы и тот отправился в Женевский коллегиум.

Коллегиум давал хорошее образование. После него, если избираешь карьеру ученого или богослова, можно продолжать образование в Академии. А если тебя ждет карьера коммерсанта – то этого образования вполне достаточно. Франсуа Лефорта прочили в продолжатели семейного дела, торговли москательными товарами. Поэтому после окончания Коллегиума отец, Якоб Лефорт, отправляет 15-летнего Франсуа в Марсель, «на практику». Однако сидение в лавке было не то, о чем мечтал этот молодой человек. Хотя многие юноши, начитавшись рыцарских романов, представляли себя в другом месте и томились на службе, смирившись со своей участью, молодой Лефорт решается на побег. Он бежит от своего наставника и несколько месяцев проводит в Марсельском гарнизоне в качестве кадета. Якоб Лефорт заставляет еще несовершеннолетнего сына вернуться домой. Но и под присмотром отца Франсуа не оставляет своей мечты. Счастливый случай сводит 18-летнего Франсуа с молодым курляндским принцем Карлом-Якобом. Интересы обоих были очень близки – оба видели себя офицерами, на войне… Карл-Якоб, кроме того, имел старшего брата, наследного герцога Фридриха-Казимира, героя, который в то время находился со своим войском на службе Голландии и участвовал в войне с Людовиком XIV. Лефорт снова решается покинуть дом. Родные на этот раз не могут остановить его. Отец дал ему 60 гульденов на дорогу, но отказал в рекомендательных письмах и поступка этого так никогда и не простил.