Юрий Безелянский - Улыбка Джоконды: Книга о художниках

Примечательно, что в начале XVI века живопись мало занимала Леонардо. Изабелла д’Эсте не раз просила его написать отрока Христа, но он всякий раз маркизе отказывал. Однако портрет Лизы дель Джокондо снова вернул художника в лоно живописи. «В марте 1503 года Леонардо начинает работать над знаменитым портретом, известным под названием «Мона Лиза», или «Джоконда», – пишет румынский исследователь И. Сабетай в книге «Леонардо да Винчи». И далее цитирует писателя XVI века Ломаццо: – Леонардо его не кончил, потому что никогда не знал, имеет ли еще что-нибудь сказать… Он снова и снова возвращался к этому портрету, постоянно сомневаясь в том, что он его закончил». Действительно, Леонардо брал с собой картину повсюду, куда бы ни уезжал, «Джоконда» сопровождала его и во Францию, где ему было суждено прожить свои последние годы.

Если не мог расстаться с картиной и возил с собой, значит, портрет или запечатленная на нем женщина были столь дороги художнику? Либо имелась какая-то еще причина?..

Так кого же изобразил Леонардо на своем бессмертном холсте? Об этом гадают и спорят много веков.

Историк искусства Джорджо Вазари (1511 – 2574) – первый авторитет в этом деле. Он повествует:

«Взялся Леонардо выполнить для Франческо дель Джоконд о портрет Моны Лизы, жены его, и, потрудившись над ним четыре года, оставил его недовершенным. Это произведение находится ныне у французского короля в Фонтенбло. Это изображение всякому, кто хотел бы видеть, до какой степени искусство может подражать природе, дает возможность постичь это наилучшим образом, ибо в нем воспроизведены все мельчайшие подробности, какие только может передать тонкость живописи. Поэтому глаза имеют тот блеск и ту влажность, какие обычно видны у живого человека, а вокруг них переданы все те красноватые отсветы и волоски, которые поддаются изображению лишь при величайшей тонкости мастерства. Ресницы, сделанные наподобие того, как действительно растут на теле волосы, где гуще, а где реже, и их расположение соответственно порам кожи, не могли бы быть изображены с большей естественностью. Нос со своими прелестными отверстиями, розоватыми и нежными, кажется живым. Рот, слегка приоткрытый, с краями, соединенными алостью губ, с телесностью своего вида, кажется не красками, а настоящей плотью. В углублении шеи при внимательном взгляде можно видеть биение пульса. И поистине можно сказать, что это произведение было написано так, что повергает в смятение и страх любого самонадеянного художника, кто бы он ни был. Между прочим, Леонардо прибег к следующему приему: так как мона Лиза была очень красива, то во время писания портрета он держал людей, которые играли на лире или пели, и тут постоянно были шуты, поддерживавшие в ней веселость и удалявшие меланхолию, которую обычно сообщает живопись выполняемым портретам. У Леонардо же в этом произведении улыбка дана столь приятной, что кажется, будто бы созерцаешь скорее божественное, нежели человеческое существо; самый же портрет почитается произведением необычайным, ибо и сама жизнь не могла бы быть иной…»

То есть портрет спорит с жизнью, с природой? (Но это так, восклицание по ходу.)

Однако кого и как на самом деле живописал Леонардо? Изложенную выше версию Вазари Дживелегов комментирует так:

«Что тут верно и что неверно? Франческо дель Джокондо, видный флорентийский пополан, в 30-летнем возрасте женился в третий раз на молодой неаполитанке Лизе из знатной семьи Герардини (1495). В годы, когда Леонардо начал ее писать, ей, следовательно, могло быть около тридцати лет. Что работа над портретом продолжалась четыре года, явно преувеличено: Леонардо не пробыл во Флоренции столько времени после возвращения от Цезаря Борджи, а если бы он начал писать портрет до отъезда к Цезарю, Вазари, наверное, сказал бы, что он писал его пять лет. Но портрет несомненно писался долго и был доведен до конца, что бы ни говорил Вазари, который в своей биографии Леонардо стилизовал его как художника, принципиально не умеющего окончить ни одну крупную работу. И не только был закончен, но является одной из наиболее тщательно отделанных вещей Леонардо. Чем же объясняется увлечение, которое он вкладывал в этот портрет?

Об этом написаны сотни страниц. Нет, конечно, недостатка в романтических объяснениях. Так просто и понятно: Леонардо влюбился в мону Лизу и умышленно затягивал работу, чтобы подольше остаться с ней, а она дразнила его своей загадочной улыбкой и доводила до величайших творческих экстазов. Нужно ли говорить, что эти романтические домыслы не подтверждаются ничем? Наоборот, есть ряд фактических и психологических указаний, которые решительно им противоречат. Увлечение Леонардо объясняется другим.

И на этот раз, как всегда, искусство для него было наукой, и каждая художественная работа – серией научных экспериментов. Его искусство уже вступало в фазу такой зрелости, когда были поставлены и решены все формальные задачи композиционного и иного характера, когда Леонардо начинало казаться, что только последние, самые трудные задачи художественной техники заслуживают того, чтобы ими заняться. И когда он в лице моны Лизы нашел модель, удовлетворявшую его запросам, он попробовал решить некоторые из самых высоких и трудных задач живописной техники, еще им не решенных…»

Так считает Дживелегов. И какие это задачи? В частности, с помощью своего знаменитого sfumato создать живое лицо живого человека, раскрыть до конца его внутренний мир.

Итальянское слово «сфумато» означает: мягкий, неясный, растворяющийся, исчезающий… Сфумато – это некий туман, в который Леонардо погружал свои изображения. Именно такой туман, или дымка, позволял художнику оживлять пейзажи и передавать игру чувств на лицах.

Как истинный титан Возрождения, Леонардо мечтал взять верх над природой, научившись менять направления рек, осушать болота, научившись у птиц искусству полета. Он и Джоконду рисовал не как плоть, а как душу, выступая в роли Бога-создателя.

В течение пяти веков считалось, что Леонардо писал женщину по имени Лиза, но совсем недавно дотошные исследователи заявили (хотя, возможно, это тоже лишь гипотеза), что Вазари ошибался.

Новая сенсационная гипотеза принадлежит Карло Педретти, директору Хаммеровского центра, одного из самых авторитетных учреждений, где ведутся исследования творчества Леонардо. В своей книге, вышедшей в 1973 году, Педретти утверждает, что героиня Леонардо вовсе не Мона Лиза, а Изабелла Гуаланди из города Пиза. Модель была молода, хороша собой и обладала развитыми формами. Автор гипотезы предложил и новую датировку портрета: не начало 1500-го, а после 1513 года. Портрет Изабеллы Гуалан- Ди заказал художнику Джулиано Медичи, покровитель Леонардо, влюбленный в нее. Однако Джулиано так и не успел увидеть портрет готовым: болезнь свела его в могилу в 1516 году во Фьезоле.