В Макеев - А раньше - целая жизнь

3

21 июня в 23 часа 37 минут на Балтийский флот из Москвы поступила телеграмма. Народный комиссар Военно-Морского Флота приказал перейти на высшую оперативную готовность № 1. Оперативным дежурным по авиагарнизону Ханко в этот день был лейтенант П. А. Бринько (впоследствии известный летчик, Герой Советского Союза). Вот что рассказал о событиях того памятного дня Герой Советского Союза М. Львов:

"На столе дежурного - телефонные аппараты. Постукиваю г стенные морские часы. Теплый ночной ветер врывается в открытую форточку. Бринько взглянул на часы - было уже за полночь, потянулся рукой к календарю и оторвал старый листок. Наступило воскресенье.

Тишину спокойной белой ночи разорвал звонок штабного телефона. Сняв трубку, Бринько негромко сказал:

- Оперативный дежурный... - а через минуту взволнованно добавил: Есть, все ясно!

Лейтенант снял трубку внутреннего телефона и громко крикнул:

- Готовность номер один. Все по своим местам!"

Летчики, техники, механики, мотористы поспешили к самолетам: истребители рассредоточили по аэродрому, морские ближние разведчики из эскадрильи капитана Каштанкина спустили из ангаров на воду. На разведку с Ханко были посланы два самолета МБР-2.

...Пролетая над темными балтийскими водами, экипажи морских ближних разведчиков наблюдали за проходившей по балтийским просторам границей. Все, что лежало к западу от нее, - нейтральные воды. Тут могли плавать чужие корабли, летать иностранные самолеты. То, что к востоку от границы, закрыто для других. МБР шли над морем в тот час, когда кончалась самая короткая ночь и начинался самый длинный в году день - день летнего солнцестояния.

На востоке, справа от летевших гидропланов, появилась узкая розовая полоска. С восходом солнца раздвинулся горизонт, открылись перед летчиками новые дали. Вглядываясь в переливавшиеся серебром воды, штурман ведущего гидроплана доложил:

- Командир, прямо по курсу неизвестные корабли! Тот с минуту помолчал, внимательно посмотрел в сторону восхода:

- Вас понял... Чьи корабли?.. Что тут делают?.. Надо выяснить... Снижаемся для уточнения обстановки.

Летчик плавно передвинул вперед штурвал управления, и стрелка высотомера на приборной доске послушно поползла вниз. Машина начала снижаться. За ней, повторяя маневр ведущего, устремилась летающая лодка ведомого.

- Корабли идут без государственных флагов, - резко обернулся к летчику штурман. Он не успел закончить доклад. Ярко-желтое пламя вырвалось из корабельных орудий. Рядом с самолетами взметнулись белесые шапки снарядных разрывов. Гидропланы от-вернулнГ и пошли стороной от кораблей параллельным с ними курсом.

Вернувшись, летчики доложили командованию, что при попытке доразведки на высоте 600 метров обстреляны тремя неизвестными кораблями, в 3 часа 30 минут, 22 июня 1941 г.

- Чьи корабли? Какое задание выполняли они в наших водах? Почему открыли огонь, ведь нет войны? - говорили летчики...

Каждый вспоминал события последних недель. Было известно о разведывательных полетах фашистских самолетов у наших границ, о переброшенных на территорию Финляндии немецких войсках, а двое суток назад флот перевели на оперативную готовность № 2 - высшую в мирное время. В их сознании это были звенья одной цепи, но еще не верилось, что несколько часов назад враг сомкнул эти звенья, и германская военная машина пришла в движение.

- Товарищ командир! - обращались летчики к капитану Каштанкину. Скажите, что это?

- Что положено - узнаем, - ответил командир эскадрильи. - Главное быть начеку. Еще раз осмотреть машины и держать их в полной готовности...

В 4 часа 50 минут во всех полках и эскадрильях флота была объявлена боевая тревога. Около шести часов утра личному составу объявили, что войска фашистской Германии перешли границу нашей страны.

А в полдень уже все радиостанции Советского Союза передали официальное сообщение о начавшейся войне. Тревожная весть собрала авиаторов на плацу перед штабом на митинг. Вылетевшие на разведку летчики рассказали о коварстве врага, внезапно напавшего на нашу Родину. Посуровели лица летчиков и техников. Внимательно слушали они своего командира капитана Каштанкина, который говорил о том, что вся страна поднялась на врага и он вскоре почувствует силу наших ударов, а морские летчики с честью выполнят свой долг перед Родиной.

- Я так думаю, - сказал Виктор Николаевич на митинге. - Выбирают путь в жизни, невесту, друзей, но мать не выбирают. Та, что дала жизнь, - одна. Также единственная для каждого и для всех нас Родина-мать. Ей мы обязаны всем, что дала она нам. Поклянемся же Отчизне каждой каплей своей крови, жизнями матерей и отцов, детьми нашими, бить врага беспощадно, по-балтийски! С этого часа, с сегодняшнего утра, у нас главное - громить фашистов днем и ночью, на суше, на море и в воздухе. Мы не знаем, долго ли продлится война, но конец у нее должен быть один: поражение гитлеровской Германии и наша победа. Чтобы приблизить ее день и час, поклянемся, не щадя жизни, сражаться за родную землю, за наш народ, за правое дело.

Закончился митинг, но думал Каштанкин о том же, О чем говорил товарищам, - о войне. Конечно, он еще не мог представить себе, что началась гигантская битва, которую народ назовет Великой Отечественной войной, и он, совершив боевой вылет на разведку, уже принял в ней участие.

В последующие дни снова были боевые вылеты. Их аэродром постоянно обстреливали. Тогда командование решило оставить на Красном Гангуте в основном истребители для защиты неба, а другие самолеты перебазировать ближе к главной базе флота - Таллину.

Сменили район боевых действий, а задачи остались прежние. Бомбили вражеские транспорты, вели разведку, разгромили аэродром противника. О том, как это удалось, рассказала газета Военно-Воздушных Сил Краснознаменного Балтийского флота "Летчик Балтики":

"Капитан тов. Каштанкин вел свою группу летчиков на выполнение боевого задания. Нужно было идти по следу вражеских бомбардировщиков и разбомбить их на месте посадки. Враг не предвидел такого маневра и был захвачен врасплох. При посадке одних и при заправке горючим других было подожжено несколько вражеских машин, разгромлен фашистский аэродром".

Вместо самолетов на земле остались груды пылающего металла. Под конец штурмовки ударили из пулеметов по аэродромным постройкам и укрытиям летно-технического состава.

Были победы, были и поражения. Сначала ждали быстрых успехов, скорого разгрома фашистов. Но враг оказался очень сильным, он наступал, и Виктор Николаевич понял, до конца понял, что мир придет не скоро, что долго еще самолетам бороздить злое небо войны.