Алексей Камнев - Его «величество» ГРАБЁЖ

Удивительно интересное время: мы — питомцы мамы-техники, отгороженные от людей забором с клочком природы, вдруг оказываемся в ее центре, опьяненные ароматом леса, чернотой силуэтов скал, всхлипываний, стонов и шорохов.

День рождения Красной Армии 23 февраля комсомольский актив комбината отмечал в доме отдыха «Химик» на озере Ая. Дух соревнования был во всем и, отдыхая, представители комсомольских организаций хотели выделиться в футболе на снегу, гонках на лыжах, удивить частушками, переделанной песней на местный лад, или собственным сочинением, рассмешив всех до слез. А катание на бычьей шкуре с ледяной горки было «кучей малой» и в ней соприкоснулись два лица, для которых на миг не оказалось как бы никого, они провалились в одиночество на пару. Наваливающиеся снежные тела прижимали их плотней друг к другу, его губы коснулись ее щеки, Виталий не удержался и чмокнул. Ни взгляда ее, ни реакции он разглядеть не успел, так как путь кончился и горка человеческих тел рассыпалась. Подхватив Людмилу за руку и шкуру за шнур, они побежали снова на вершину.

Это были двое совершенно свободных суток. Бродили в лесном океане со всеми вместе и вдвоем, пели душой и голосом, разговаривали об искусстве и немножко о работе. Они делали все, что нравилось и говорили, что им хотелось — не подделываясь, не подыгрывая. Ходьба, все движения становились неторопливыми, уверенными. «Вот оно главное богатство будущего коммунистического общества — свободное время», — вспомнила Людмила слова преподавателя философии.

Они испытали прекрасную, чистую свободу и невероятный восторг от нее, а Виталий еще и заполняющую все тело вибрирующую радость и силу самоутверждения.

Так в прекрасном расположении духа вернулись к своим друзьям, работе с постоянным творчеством, самообразованием, самоусовершенствованием, но думы друг о друге не покидали их. Ведь в основе всякой мысли лежат нервные процессы и потому передача любовных сигналов может быть возможна на расстоянии.

Выключив свет в общежитской комнате, освещенная еле пробивающимися лучами уличного фонаря, Людмила перебирала свою жизнь. Почему-то выйти замуж за Женю, работа на кафедре ее не прельстили так, как увлек рассказ представителя отдела кадров комбината об Алтае, о потребностях в специалистах для совершенно нового, уникального производства, перспективах. И большая группа выпускников, проникшись комсомольским энтузиазмом, поехали в малоизвестный город, а Женя провожал с разочарованием и надеждой на возвращение. И эта девушка, не знавшая трудность любого начала, оказалась в самом ядре специалистов, осваивающих смесевое твердое ракетное топливо.

Моральные и физические нагрузки на мастера-технолога таковы, что порой, казалось, не выдержит ее хрупкая душа и не хватит сил выйти завтра на работу. Да, Женя постоянно зовет, и она собралась уезжать. Но комсомол и новый друг Петя помогли выстоять и избежать малодушия. Людмила благодарила судьбу за то, что ее везде окружают хорошие люди.

Поездка на озеро Ая перевернула все ее мироощущение. Впервые она почувствовала близость мужчины очень личной, а чувства — более конкретными.

Виталий, уложив Сережу, ворочаясь в койке предавался своим воспоминаниям. Лет 250 назад Аника Плешков привел на озеро Иткуль своих суровых единоверцев, обосновав кержацкий скит. Рассказывал исследователь и знаток старины глубокой с. Плешково дед Ивакин. Здесь жили и умирали предки Виталия, здесь родился, рос до окончания седьмого класса он, регулярно слушал удивительно интересные рассказы в длительных рыбацких бдениях.

Старшая сестра Галина, окончив школу, поступила в учительский институт. Мать, продав хозяйство в селе, купила домишко в Бийске по переулку Заячьему, недалеко от первого военного городка. После десятилетки Виталий уехал к деду Семену, отцу матери, в с. Буланиху. Окончил там училище механизации сельского хозяйства. Обрабатывая поля Буланихинского совхоза, он представлял, как проходили покосные войны с крестьянами села Плешково. Не могли никак мужики поделить покосы и каждой весной начиналось настоящее сражение. Шли селами с топорами и кольями, калечили друг друга, избивали до полусмерти некоторых. Такая пропасть-напасть наваливалась на наши села, соседи пашни и покосы рядом, а вот миром никак это дело не решалось. К осени приехал губернский землемер со стражниками и начал «ваше благородие» вести границу угодий между селами. Буланихинские сунут «дарение» и граница отхватит клок в сотню десятин у иткулян; иткуляне дадут — граница к Буланихе кинется. И так-то много раз. Обозлились мужики и напали на табор землемеров у реки Буланчонок, землемер ускакал в одном исподнем. Если б не Советская власть, так и дрались до бы сих пор.

Умели с умом, просторно, на века селиться наши предки. Землищи-то — глазом не окинешь, да еще леса выжигали, устраивая пашни и покосы. Правда, землица здешняя силу требует, но ведь в Сибирь-то шли не хлюпики.

Так, укладывая борозду к борозде, подергиванием рычагов трактора, сравнивал жизнь своих предков.

Пришла на ум частушка из концерта художественной самодеятельности училища.

Служба на Дальнем Востоке командиром танка сделала его таким, что он не строил иллюзий о самом себе, говорил спокойно, сдержанно и настойчиво, умного не разыгрывал. Весенний дембель совпал с последним призывом ЦК ВЛКСМ поехать на целину, и, кто изъявил желание, демобилизовались раньше. Виталий оказался негласным консультантом по Алтаю, рассказывая о его горах, реках, озере Иткуль, приемах озерной рыбалки и вкусной ухе.

Поезд на подходе к станции Уткуль укрощает бег, показались крайние дома села Плешково, защемило сердце по Родине. Из рассказов о прошлом вспомнил: вдоль реки когда-то стояли три кержацких скита: один, где теперь железнодорожный мост, второй — где сейчас центр села, а третий — ближе к озеру. Два первых объединил Аника Плешков, он и его единоверцы убегли с Урала с заводов Никитки Демидова. Так и стало две заимки: одна — плешковская, другая — иткульская. Аника строгий был, никого из Руси в приселение не принимал. Иткуляне принимали беглых и переселенцев, а заимка быстро переросла в деревню, зато плешковская стала хиреть.

Читал Виталий, что заселение Верхнего Приобья русскими людьми началось в конце XVII века и шло по трем направлениям: правительственная колонизация, крестьянские поселения и самовольное переселение; мысли перескочили на дом, где его ждала родня из Плешково, Буланихи. Встреча была короткой, нужно пахать землю, как перезревшая невеста, она ждала семена. Совхоз Овсянниковский встретил танкиста новеньким трактором. Столько было техники, а умных рук не хватало. Не хватало сержанту, снявшему погоны, еще чего-то. И она появилась. Он нуждался в ней, а Аня отдавала ему большую часть своей жизни. После окончания посевной в селах праздновали «борозду». Торжественное вручение наград, подарков, массовые спортивные соревнования, концертные программы и конечно большое застолье.