Джекоб Эббот - Ромул. Основатель Вечного города

По мере того как продолжалось празднование, в поведении и настроении гостей произошли значительные перемены. Мужчины отбросили свои подозрения и настороженность. Некоторые уехали домой и рассказали там о новом городе, а также о доброте, гостеприимстве и добронравии его жителей, так что их согражданам захотелось самим в этом убедиться. Каждый день количество суровых и подозрительных мужчин уменьшалось, и прибавлялось все больше веселых и беспечных юношей и девушек.

А в это время жители города получили строгие указания от Ромула обходиться с гостями как можно почтительнее. Им была дана полная свобода приезжать и уезжать когда вздумается, а жители должны были стараться задержать их в городе добрым и внимательным обхождением; каждый день для их развлечения изобретались новые игры и состязания. Так продолжалось в течение двух или трех недель: на это время новый город превратился в место отдыха для всей округи. Разумеется, молодые люди из города завели множество приятных знакомств среди посетительниц, если случайность или взаимная симпатия сводили их вместе. Так без всяких указаний со стороны Ромула каждый мужчина в ожидании похищения заранее выбирал девушку, которую он сделает своей, когда наступит время. А девушке, вероятно, будет не так страшно, и она окажет меньше сопротивления, чем если бы ее захватил совсем незнакомый человек.

Все это Ромул очень ловко устроил. Временем для исполнения его замысла должен был стать последний день празднований. На этот день было назначено лучшее представление. Римляне должны были явиться на него вооруженными, но тщательно спрятать оружие под одеждой. Они не должны были ничего предпринимать, пока Ромул не подаст им знак. Он сидел на троне, установленном на возвышенном месте, где все могли его видеть, пока шло представление. Когда настанет благоприятный момент, он должен был дать сигнал: снять и сложить мантию, которая была на нем надета, и тут же развернуть ее снова. Эта мантия представляла собой символ царской власти и была украшена пурпурными полосами на белом фоне. Она хорошо подходила для того, чтобы использовать ее в качестве сигнала: любое ее движение было очень заметно.

Таким образом, все было устроено, зрители собрались и представление началось. Римляне, каждый охваченный трепетом и волнением, заняли места поближе к девушкам, которых они собирались захватить, и не спускали с них глаз, но делали это незаметно, внимательно следя за королевской мантией и ее обладателем, чтобы ответить на сигнал сразу, как он будет подан. А мужчины, пришедшие из других городов посмотреть на представление, утратили бдительность и расслабились, не подозревая о том, какой неприятный сюрприз им уготован. Женам, матерям и детям, также ничего не подозревавшим, никакая опасность не грозила: Ромул отдал специальный приказ, запрещающий нападать на замужних женщин. У мужчин было достаточно времени и возможностей во время общения с гостями, чтобы узнать, кто свободен; им запрещалось при любых обстоятельствах забирать жен у мужей.

Наконец наступил момент для сигнала. Ромул снял свою мантию, сложил и развернул снова. В тот же момент римляне выхватили мечи и ринулись вперед, каждый за своей добычей. Последовала ужасная сцена. Гости в большинстве своем не были вооружены и совершенно не готовы к неожиданному нападению. Они в ужасе бросились врассыпную, пытаясь спасти жен, детей и собственные жизни. Отступая, они старались как можно скорее покинуть то место, где внезапно воцарились жестокость и беззаконие. Римляне по возможности не причиняли им вреда и способствовали тому, чтобы они смогли отступить и забрать с собой жен и детей целыми и невредимыми. Нападение было спланировано так, чтобы захватить девушек и удалить остальных посетителей. Мужчины, поддавшись минутному страху и панике, разбегались во всех направлениях, взяв с собой тех, кого они больше всего хотели защитить. А сами римляне, захватив свои трофеи, скрылись с ними за стенами своего города.

Читая про эти удивительные события, мы испытываем большое желание выяснить, как повели себя сами девицы, когда нападавшие дерзко схватили их и потащили в город. Сопротивлялись ли они, стараясь освободиться, или покорились судьбе почти без борьбы? По всей видимости, их сопротивление было слабым, ибо молодым римлянам удалось затащить их в город и спрятать там. А может быть, они пытались бороться, но у них не было достаточно сил, чтобы противостоять отчаянным и дерзким захватчикам. Тем не менее, нельзя отрицать, что у женщины достаточно возможностей, чтобы с помощью различных средств оказать практически непреодолимое противодействие любой попытке мужчины похитить ее, если она по-настоящему этого захочет. У нас нет сведений, как обстояло дело в данном случае, и поэтому нет возможности судить о том, как отнеслись к такому грубому способу ухаживания те, кто был его предметом. Известны только события, которые произошли впоследствии.

Когда римляне захватили свою добычу и волокли ее к себе, произошел один эпизод, который надолго запомнился и стал частью свадебной церемонии в Риме. Несколько юношей, очень молодых и низкого происхождения, захватили особенно красивую девушку (пользующуюся почетом и уважением среди своих соплеменниц) и вели ее, как и остальные. Другие молодые римляне, принадлежавшие к патрицианскому сословию, увидев это, решили, что такая прекрасная девица не должна стать добычей плебеев, и пустились в погоню, чтобы выручить ее. Плебеи бросились от них убегать, одновременно выкрикивая «Талассио! Талассио!», что означало «для Талассия». Талассий был молодым аристократом, весьма известным и всеми уважаемым. Решив, что красавица предназначена ему, преследователи сразу смирились с этим и отказались от попыток отбить девушку у плебеев, которым удалось спасти свою добычу. Когда тоже обстоятельства этого дела стали известны, изобретательность молодых плебеев и успех их маневра вызвали всеобщее восхищение. Выражение «Талассио!» вошло в поговорку и стало принято как выражение одобрения и поощрения, которое произносили зрители на свадебных церемониях.

Ромул отдал недвусмысленные и строгие приказы, чтобы с молодыми пленницами обращались любезно и уважительно и отвели их в заранее приготовленные места. Девушки, вне всякого сомнения, пережили сильный испуг, но, видя, что с ними обходятся внимательно и уважительно, за ночь оправились от потрясения и к утру были уже спокойны и полностью овладели собой. А в это время их отцы и братья добрались до своих родных городов с женщинами и детьми, которых спасли, и горели яростью и негодованием на тех, кто так коварно с ними поступил. Разумеется, их очень беспокоила судьба пленниц; они сразу же стали строить планы, как их вызволить и спасти. Ночь прошла в волнениях и тревоге как в самом городе, так и за его пределами. Но если в сердцах пленниц страсти стали понемногу затихать, то гнев и ярость их сограждан разгорались с каждым часом все сильнее.