Алексей Пензенский - Нострадамус

В 1557 году он выпустил второе издание книги – оно содержало 286 новых четверостиший, что довело общий объем до 642 катренов в 7 центуриях, последняя из которых по-прежнему была неполной. Тираж обоих изданий точно неизвестен, но примерно определяется в 2–3 тысячи книг. Из первого издания до нас дошли всего два экземпляра, хранящиеся в библиотеке города Альби (Лангедок) и в Национальной библиотеке Австрии в Вене. Из трех уцелевших экземпляров второго издания первый находится в голландском городе Утрехт, второй – в Будапеште, третий – в Музее книги Российской государственной библиотеки. Первый экземпляр полнее: он включает 642 катрена, а вариант Будапешт—Москва—639. Предполагается, что в 1557–1568 годах вышло не менее трех новых изданий «Пророчеств магистра Мишеля Нострадамуса», однако ни одно из них до сих пор не обнаружено. Первое дошедшее до нас расширенное издание датируется лишь 1568 годом; оно содержало 302 новых катрена (общее число которых выросло до 942 в 10 центуриях), а также большое пророчество в прозе, написанное в виде послания к королю Франции Генриху 11.

Каждое четверостишие (катрен) внутри книги имеет свой порядковый номер; однако все они объединены общим смыслом, заданным темой книги, и стихотворным размером – пентаметром, заимствованным у античных авторов (в частности, у Овидия). Несмотря на то что форма центурии уже в XVI веке была редкой и архаичной, Нострадамус здесь не оригинален. Можно вспомнить «Рассуждения о четырех мирах» Гийома де Ла Перьера, вышедшие в 1552 году в Лионе в типографии того же Масе Бонома.

К лету 1555 года относится и другое чрезвычайно важное событие в жизни Нострадамуса – приглашение к королевскому двору. В популярной литературе можно встретить утверждение, что Нострадамус побывал при дворе в 1556 году, однако это не так. О том, что это случилось годом раньше, свидетельствуют и документы, и сам предсказатель, посвятивший Генриху II альманах на 1557 год и в посвящении, датированном 13 января 1556 года, упомянувший о «прошлогодней» встрече с монархом. Что послужило причиной приглашения Нострадамуса в Париж? Биографы предсказателя долгое время были единодушны: король Генрих II и его царственная супруга Екатерина Медичи так впечатлились, прочитав «Пророчества», что немедленно пожелали увидеть их автора. Несомненно, это объяснение восходит к рассказу сына Нострадамуса Сезару, который был еще в колыбели, когда происходили все эти события:

«Прошел год после того, как Мишель де Нотрдам посвятил мне, бывшему еще в колыбели, и выпустил в свет центурии, которые, обессмертив его, провели по стопам и путям добродетелей его предков. В конечном счете эти пророчества стали столь известными, хотя и были написаны темными стихами в сивиллином стиле (потому что подобные вещи нельзя осквернять простонародным языком), что молва о нем разошлась повсюду, а его имя повторялось всеми с таким великим восхищением, что и писать неудобно. Скажу лишь, что королева отправила графу Клоду письмо с курьером, где требовала немедленно направить к ней этого человека, которого хочет видеть король. О распоряжении Ее Величества губернатор, который любил и ценил его (Нострадамуса. – А. П.), сообщил ему, и тот, собравшись, отбыл из дома в возрасте 53 лет 14 июля и достиг стен Парижа 15 августа, в день Успения Богоматери, чье имя он носил, въехав в ворота Святого Михаила, чтобы счастливое предзнаменование было полным. Господин коннетабль (Анн де Монморанси. – А.П.) оказал ему необычайную милость, отвел его в свое жилище и представил королю, который велел поселить его у кардинала де Санса (Луи де Бурбон-Вандома). Там его свалила подагра, которая держала его в постели десять или двенадцать дней, во время которых Его Величество отправил ему сто золотых экю в бархатном кошельке, а королева – почти столько же. Согласно четкому приказу Его Величества, как только он избавился от мучительных болей, он с удовольствием направился в Блуа, чтобы повидать французских принцев. Что касается почестей, королевских одежд, драгоценностей и великолепных подарков, которые он получил от Их Величеств, принцев и величайших людей двора, я лучше оставлю их на кончике пера, чем буду рассказывать о них с отменным избытком тщеславия, опасаясь сказать больше, чем позволяет скромность».[66]

Рассказ Сезара выглядит вполне правдоподобно, однако ни один современник не упоминает о мгновенном успехе «Пророчеств» в 1555 году, достаточном для того, чтобы королева пригласила Нострадамуса в Париж всего через несколько недель после выхода книги. Вряд ли книга, малопонятная современникам Нострадамуса (как и нашему поколению), могла вызвать столь острый интерес королевской семьи к ее автору. Есть и другие детали, заставляющие усомниться в абсолютной достоверности рассказа Сезара Нострадамуса. Так, в указанные дни двор никак не мог находиться в Блуа – он пребывал в Сен-Жермене.

Подлинную причину приглашения Нострадамуса в Блуа раскрыл его непримиримый критик, астролог Лоран Видель: «Немедля вслед за этим (после описания полнолуния 7 января 1555 года. – А. П.) ты говоришь, что не осмеливаешься писать, что случится в этом году. Зачем ты прибегнул к таким хитростям? Явно для того, чтобы тебя пригласили ко двору, поскольку в [предсказании] на июль месяц того же года ты пишешь: «Королю следует остерегаться человека или группы людей, преследующих такие цели, что я не осмеливаюсь изложить на письме то, что показывают звезды в согласии с оккультной философией». Ты конечно же хотел, чтобы король пожелал узнать правду».[67]

Таким образом, именно альманах на 1555 год стал причиной необыкновенной популярности славы Нострадамуса. Клод Атон, кюре города Прована, авторитетный мемуарист и современник Нострадамуса, отметил в своих записях, что в том году о провансальском пророке говорили очень много: «В это время обрел большую славу астролог и математик из Салона-де-Кро в Провансе по имени магистр Мишель Нострадамус, доктор медицины, автор пророчеств и альманахов. В этих альманахах и пророчествах он рассказывал о многих грядущих событиях в христианском мире, в частности, об упадке христианства, прежде всего во Франции и Германии. Иногда он говорил о будущих бедах в этих странах открыто, иногда – затемненными выражениями, загадками и скрытыми намеками. Особенно часто – о будущих невзгодах во Франции после перемен во французской королевской власти, церкви и католической религии. Эти вещи не могли понять самые сведущие люди, пока они не становились свидетелями предсказанного события. Он написал кое-что и о комете [1556 года], но не пожелал публично это разглашать из-за зловредности грядущих событий, которые она предрекала.