Екатерина Мириманова - Эмигрантка. История преодоления

Кто-то может возразить: «В отношениях всегда идешь на уступки». На уступки – да, но не на жертвы. Жертвы никто не оценит.

Отношения похожи на дерево. Сначала ты сажаешь семена, поливаешь их, подкармливаешь и радуешься проклюнувшимся росткам. Они быстро набирают высоту, и ты внезапно оказываешься на вершине дерева, – вдыхаешь дивные ароматы его цветов и мокрой листвы, наслаждаешься плодами и любуешься чудесными видами. Но потом приходит зима. Плоды заканчиваются, листья опадают, а некогда живописные виды тускнеют под пронизывающими ветрами. Ты решаешь спуститься с дерева и осторожно нащупываешь ногой ветку чуть пониже, но вдруг поскальзываешься и, чтобы удержаться, хватаешься за крошечный сучок, попавший под руку. Он надламывается, ты хватаешься за другой, побольше – то же самое! Лишившись опоры, ты падаешь и либо разбиваешься, либо, если повезет, отделываешься переломом. Ничего, что больно: через какое-то время ты снова сможешь ходить. Куда хуже, если человек, невзирая на холод, голод и усталость, даже не пытается слезть с дерева, а ждет весны. Та, конечно, наступает, хотя у изможденного страдальца почти не остается сил, чтобы порадоваться ей. Однако весну сменяет лето, а потом неизбежно возвращаются осень и зима. При этом теплые сезоны с каждым годом становятся все короче, а холодные – все свирепее. Человек начинает впадать во все более длительную эмоциональную спячку и в конечном итоге превращается в робота.

Я всегда старалась «спрыгнуть с дерева» вовремя – когда видела, что зима рискует затянуться. Меня не останавливали ни его высота, ни вероятность того, что в мороз я, быть может, не отыщу еду и на земле. Я рассуждала так: в жизни на высоком дереве есть не только очевидные преимущества, но и столь же объективные недостатки. Да, тебя не могут достать некоторые хищники, но ты становишься легкой добычей для опасных птиц. Да, у тебя полно пищи летом, зато зимой приходится глодать кору без шансов найти что-нибудь более съедобное. Да, земля тоже замерзает, но внизу всегда можно отправиться в теплые края.

Наверное, секрет успешных отношений кроется в совместной подготовке к холодам. И в готовности, если понадобится, вместе спрыгнуть с дерева, чтобы двинуться на поиски нового места. И конечно, в том, чтобы в период оттепели вдвоем запасти побольше положительных эмоций, которых хватило бы вплоть до следующей весны. Но такое случается крайне редко. Чаще всего с наступлением зимы выясняется, что человек, который оказался рядом, прекрасно чувствует себя в пустыне и спокойно наблюдает за тем, как пересыхает ваше дерево.

Моя предыдущая «зима» была чересчур длинной, и накануне поездки в Лондон я все еще зализывала раны. Но во время прогулок я ощущала душевный подъем. Я твердо верила, что дверь в новую жизнь не раз распахнется передо мной, хотя окунаться в омут с головой не торопилась, а просто наслаждалась внутренней гармонией.

В Лондоне мне повсюду виделись знаки – вещие фразы, появлявшиеся в самых неожиданных местах. К примеру, на памятнике неподалеку от Букингемского дворца было написано: «It all starts with a little faith» («Все начинается с маленькой искры веры»), а на огромном рекламном экране на площади Пикадилли я прочла: «Your future is better than your past» («Твое будущее лучше, чем прошлое»).

Я словно сбросила тяжкий груз всех прожитых лет. Я восхищалась каждым кирпичиком, каждым лучом солнца. А ведь я думала, что навсегда застряну в той фазе жизни, когда Париж или Венеция становятся всего-навсего городами, когда один день сменяется другим, оставляя за собой лишь горькое послевкусие. Но я ошибалась. Просто рядом со мной был человек, чей пессимизм заставил меня забыть, кто же я на самом деле.

Утром 14 февраля Давид написал поздравительную эсэмэску, очень милую и трогательную. Я набрала его номер, но не дозвонилась. Бесцельные блуждания по городу вывели меня к Лондонской национальной галерее, и я, повинуясь порыву, купила билет. Я переходила от картины к картине, как вдруг у меня перехватило дыхание: передо мной висела одна из версий «Подсолнухов» Ван Гога. Никогда прежде я не видела оригиналов его картин, но теперь поняла, почему они стоят таких денег. Я села на банкетку и любовалась «Подсолнухами» с полчаса, наслаждаясь игрой света, текстурой и волшебной энергетикой. Когда я встала, зазвонил телефон. Это был Давид.

Иногда в тридцать четыре года жизнь только начинается, а все, что было раньше, оказывается подготовкой к будущему. Я плыла на кораблике, плавно скользившем по Темзе, и меня переполняло счастье. Под звуки песни Габриэль «Sunshine through my window» я подняла бокал с шампанским и чокнулась с солнцем. Я не сомневалась, что стою на пороге новых серьезных отношений. Это и радовало, и вселяло некоторое беспокойство.

Я задумалась над тем, что делать дальше. Бывают ситуации, когда ты точно знаешь, чего хочешь, но чувствуешь, что время перемен еще не пришло, и тогда весь мир будто сопротивляется любым твоим попыткам что-то предпринять. Но я считаю, что даже в такие моменты лучше действовать. Пусть не очень настойчиво, пусть не совсем в том направлении, но нельзя просто смириться и опустить руки.

Передо мной висела одна из версий «Подсолнухов» Ван Гога. Никогда прежде я не видела оригиналов его картин, но теперь поняла, почему они стоят таких денег.

Наша жизнь подобна желе. Если слегка надавить на него, оно лишь едва заметно прогнется на несколько мгновений. Однако если не отнимать палец достаточно долго, упругая масса растает и превратится в липкую жидкость. В такие минуты ощущаешь себя почти волшебником, алхимиком, способным изменить суть субстанции. Так же и с переменами в жизни. Сначала осторожно делаешь шаги то в одном, то в другом направлении, словно проверяешь, куда тебе позволено идти. Но чем настойчивее попытки, тем больше открывается возможностей и тем сильнее меняется жизнь. А затем наступает миг, когда она уже не может остаться прежней. И одним прекрасным утром ты просыпаешься и понимаешь, что под твоими пальцами – сладкая цветная жидкость, с помощью которой можно нарисовать любое будущее. Здесь очень важно не испугаться – не отдернуть руку, а смело посмотреть вперед и пожелать все, что заблагорассудится. В Лондоне я четко осознала: мое желе растаяло.

В тот же день позвонил друг и сказал, что нашел в Мадриде новых врачей: специалиста по иглоукалыванию и остеопата, которые пообещали помочь с рукой. Что ж, если традиционная медицина бессильна, всегда можно обратиться к альтернативной.

Как только я вернулась в Испанию, Давид настоял на скорейшей встрече, после чего мы стали видеться каждые выходные. Мы гуляли, обедали, целовались, много говорили и смеялись, как безумные. Он вел себя учтиво, не стремился меня полапать и не заводил разговоров о сексе. Я чувствовала, будто мне снова семнадцать. Хотя к четвертому свиданию такая сдержанность начала настораживать (моя тетя предположила, что Давид может быть геем).