Алексей Пензенский - Нострадамус

Популярность альманахов росла как во Франции, так и за ее пределами – об этом свидетельствует тот факт, что альманах, посвященный Екатерине Медичи, был издан в Милане в переводе на итальянский язык. Ровно через год после выхода Нострадамовых «Пророчеств» известный парижский эрудит Антуан Куйяр, владелец замка Павийон-ле-Лорис в Гатене, выпустил игривую пародию на пророчества Нострадамуса – «Пророчества сеньора дю Павийон-ле-Лорис». Это первый и, пожалуй, самый остроумный из памфлетов против Нострадамуса:

«Я часто задолго предсказывал то, что впоследствии сбывалось в определенных странах – например, что после дождя наступит хорошая погода… и многие другие пророчества, которые я вычитал в „Пастушьем календаре“ или „Предсказании для пахарей“… Я избегаю показывать свой язык простонародью, ибо считаю это тем же самым, что бросать святыню псам и рассыпать ромашки перед свиньями… [Мои пророчества] заставят покраснеть всех, кто не столь меланхоличен (здесь в смысле „безумен“. – А. П.), как я… Я вовсе не желаю и не собираюсь говорить о непрерывных пророчествах от нынешнего времени до 3797 года. Хоть дьявол и помогает мне рассуждать о таких дальних временах, однако наши нынешние пророки грозят нам, что мир приближается к анархической революции и вскоре погибнет… Сын мой Марциал, чей возраст [читатель, ] я не хочу скрывать от тебя, подобно тому как наш магистр Нострадамус, великий философ и пророк, пожелал в своем послании самым ужасным образом утаить лета своего сына Сезара. Моему-то 4 года, 6 месяцев, 10 дней, 3 часа и 30 с половиной минут».[70] Пародируя стиль провансальского пророка, Куйяр доказывает, что воля Господа сильнее всех астрологических предсказаний.

17 августа 1556 года адвокаты Контрольной палаты Парламента Прованса дали разрешение на строительство канала от реки Дюранс к Салону. Нострадамус проявил живой интерес к строительству канала, которое проводилось под руководством Адама де Крапона. В день начала работ в присутствии салонского нотариуса Нострадамус ссудил инженеру двести экю. Без сомнения, он и позже поддержал хорошие отношения с семьей Крапонов: его старший сын Сезар впоследствии возьмет в жены Жанну де Гриньян, внучатую племянницу инженера.

В том же году Нострадамус некоторое время находился в Турине. Это стало известно в декабре 1807 года, когда некий Каррера сообщил об обнаружении любопытной надписи, вырезанной на мраморной доске над дверью сыроварни Мороцо на вилле Лессона к северо-западу от Турина. В эпоху Возрождения, как предполагается, эта вилла называлась Виттория («Победа»), а земли, окружавшие ее, носили названия Рай, Ад и Чистилище в соответствии с «Божественной комедией» Данте.

На плите вырезаны прописные буквы, составляющие довольно загадочные строки, которые, возможно, оставлены в память о пребывании пророка в этом городе:

1556

NOSTRE DAMVS A LOGE ICI

ON IL НА LE PARADIS LENFER

LE PVRGATOIRE. IE MA PELLE

LA VICTOIRE QVI MHONORE

AVRALA GLOIRE QVI ME

MEPRISE OVRA LA

RVINE HNTIERE

Перевод надписи гласит: «1556. Здесь жил Нострадамус. Есть Рай, Ад, Чистилище. Имя мое – Победа. Кто чествует меня – обретет славу. Кто презирает меня – полностью погибнет». Эта надпись на французском языке действительно напоминает загадочный стиль Нострадамуса. Однако опытный глаз легко отметит ошибки, которые свидетельствуют о том, что ее автор – скорее итальянец, для которого французский не является родным. Если же Нострадамус действительно в 1556 году ездил в Италию, то мы можем только догадываться о причинах и длительности этой поездки.

В 1557 году у авиньонского издателя Ру выходит очередной памфлет против Нострадамуса: «Первая инвектива господина Французского Геркулеса против Монстрадамуса, переведенная с латинского языка». Анонимный автор этого памфлета, укрывшийся под псевдонимом «Геркулес», – явно кальвинист, раздраженный пророчествами провансальского астролога, слишком благоприятными, по его мнению, для католиков. Тогда же в Лионе, у Антуана дю Рона, выходит второе издание «Пророчеств» под названием «Пророчества магистра Мишеля Нострадамуса, триста из которых никогда не были напечатаны». Помимо «Письма Сезару», оно включает семь центурий, из которых седьмая содержит только 42 катрена, а на месте последнего четверостишия шестой – ненумерованный латинский катрен под названием «Законное поручительство против глупых критик». Вот его перевод:

Сам катрен написан не Нострадамусом; он с незначительными изменениями взят из книги «De honesta disciplinа», написанной в 1543 году Петром Кринитом – итальянским гуманистом-неоплатоником, учеником Марсилио Фичино. Повеление «черни» держаться подальше от научных сочинений не является чем-то из ряда вон выходящим. Марсилио Фичино писал: «Божественные вещи непозволительно открывать черни». Ему вторил Пико делла Мирандола: «Хватит говорить о магии, ибо, я знаю, есть многие, которые осуждают и ненавидят то, чего не понимают, подобно собакам, которые всегда облаивают незнакомых». При этом под «чернью» здесь понимается не только и не столько простонародье – существовало и понятие «придворной черни». На первый взгляд удивительно, что Нострадамус атаковал астрологов, к числу которых принадлежал сам. Дело в том, однако, что его врагами были не все звездочеты, а лишь те из них, которые отказывали ему в праве на вдохновение, ставя во главу угла сухие цифры. Как мы увидим впоследствии, такие «формалисты» считали Нострадамуса своим злейшим врагом.

В том же 1557 году Нострадамус публикует свой альманах на следующий год, ни один экземпляр которого не дожил до наших дней. Весной он написал «Новое предсказание на

1558 год», которое вышло в Лионе у Жана Брото и Антуана Волана и в Париже у Гийома ле Нуара. Книжка была посвящена Гийому де Гаданю, сенешалю Лиона, у которого Нострадамус гостил во время поездки в Париж в 1555 году. Тогда же он опубликовал у издателя «Пророчеств» Антуана дю Рона плоды своих изысканий студенческих лет – «Парафразу (перевод) Галенова увещевания Менодота в изучении изящных искусств, а также медицины». Труд предваряет довольно длинная эпистола, датированная 17 февраля 1557 года и посвященная барону де Ла Гарду. Вскоре доктор права Ольриас де Кадене, выходец из семьи нотариуса Тома де Кадене, в 1512 году вместе с отцом Нострадамуса обложенного налогом из-за еврейского происхождения, вынес резко отрицательное суждение об этом труде Нострадамуса. Последовал диспут в письмах, несколько фрагментов которого сохранились до наших дней.