Шамар Ринпоче - Золотой лебедь в бурных водах. Необыкновенная жизнь Десятого Кармапы

Четвертый Шамарпа Чёкьи Драгпа (1453–1524) служил Недоном Чен-нга в течение двенадцати лет. В 1483 году, когда царь Пхагдру Кюнга Легпа умер, его сын, царевич Таши Драгпа, был слишком молод для того, чтобы править. Прежде чем уйти из жизни, правитель попросил своего учителя, Четвертого Шамарпу, принять титул Недон Чен-нга и быть регентом для молодого наследника престола.

В качестве Недона Чен-нга Четвертый Шамарпа не решал повседневные вопросы управления. Он назначил Ринпунга Цоке Дордже премьер-министром (или Деси[3]), ответственным за административные вопросы государства. Шакабпа пишет[4]:

«В год Водяного кролика (1483) Гонг-ма Кюнга легпа ушел из жизни. Перед смертью он сильно страдал от привязанности к молодому сыну. Тогда Чен-нга Ринпоче Чёкьи Драгпа (Четвертый Шамарпа) обещал умирающему царю, что он примет титул царя Пхагдру до тех пор, пока царевич не достигнет возраста правления. (После смерти царя) Четвертый Шамарпа твердо[5] правил Пхагдру. Он назначил Рингпунг Цоке Дордже ответственным за государственные вопросы (в роли Деси)».

Четвертый Шамарпа передал все государственные вопросы Деси Ринпунгу. Таким образом он отделил свою роль духовного лидера от своей роли Гонг-ма (Тибетский уважительный термин для выдающихся правителей).

Когда Рипунг Цоке Дордже возглавлял администрацию правительства, он и вся его семья были учениками Четвертого Шамарпы. В начале года Земляной овцы (1499) все дзонги, или управляющие провинций, собрались на конференцию, которую возглавил Деси Ринпунг, чтобы возвести на трон двенадцатилетнего царевича Нгаванга Таши Драгпу. В течение последующих четырех лет Четвертый Шамарпа был советником молодого царя как по духовным, так и по политическим вопросам.

Позже царь женился на девушке из семьи Ринпунг. С этого момента политическая власть и влияние семьи постепенно увеличивались, и цари Пхагдру стали фактически лишь номинальными правителями. Во второй половине 1500-х годов все полномочия перешли от семьи Пхагдру к Ринпунг. Несмотря на упадок и слабость, линия правителей Пхагмо Дру остается одной из самых уважаемых в истории Тибета. Их по праву называли Гонг-ма.

Школа Ньингма, самая старая из буддийских традиций Страны Снегов, долгое время пользовалась авторитетом среди Тибетцев. Хотя школе не хватало централизованной организации, их влияние было широко распространено, поскольку учителя и храмы Ньингма расположились по всему Тибету и Гималаям.

Дамы Ньингма верили, что когда индийский йогин Гуру Падмасамбхава был в Тибете в VIII веке, он спрятал среди скал и в пещерах сакральные буддийские тексты или предметы, известные как терма. Дамы, открывшие эти термы и передавшие их другим, были известны как тертоны[7].

Тексты терм содержали описания ритуалов для устранения зла и неудач и предназначались для использования в будущем на благо существ. Тертон наставлял учеников, как совершать ритуалы, описанные в найденной терме, и затем передавал им сам текст. Таким образом тертон создавал новую линию передачи этой ритуальной практики. Поскольку учения Гуру Падмасамбхавы передавались в школе Ньингма, тертоны часто были ламами этой линии.

Одна из частей термы называется терлунг и содержит предсказание о событии, плохом или хорошем, которое произойдет в указанный год. Терлунг также указывает на людей, которые будут вовлечены в это событие – положительных или отрицательных духовных мастеров, царей или феодалов. Некоторые из найденных текстов предсказывали гражданские войны и вторжения иностранных завоевателей, иногда указывая год события по лунному календарю.

В XIV–XVI веках все части терлунгов, обнаруженные в открытых термах, содержали одно и то же предсказание: однажды «желтая» школа (Гелуг) призовет армии монголов в Тибет, уничтожит истинную Дхарму и, в конечном счете, приведет к падению Тибета. Некоторые из пророчеств также гласили, что школа Сакья предотвратит грядущее вторжение монголов, совершая пуджи, или молитвенные ритуалы. Обеспокоенные тем, что Дхарма в Тибете может быть уничтожена, все монастыри Сакья проводили многочисленные пуджи, чтобы предотвратить войны.

Вместо того чтобы прислушаться к предупреждениям, некоторые ламы школы Гелуг разозлились на тертонов и пытались их дискредитировать. «Тертоны – обманщики. Как можно добывать Дхарму в пещерах?» – вопрошали они. Им казалось, что некоторые термы нарочно критиковали их школу.

Посредством любопытных рассуждений они также поставили под сомнение истинность терм. Тертоны создали образ Падмасамбхавы, носящего квадратную шапку с павлиньим пером, которую, по словам Гелуг, индийский йогин не стал бы носить. А раз изображение Гуру Падмасамбхавы было неверным, значит, и захороненные им термы также должны быть поддельными, считали гелугпинцы.

Согласно традиции, каждый раз при нахождении тертоном новой термы необходимо было получить подтверждение ее подлинности от ламы высокого ранга. Об этом тертоны часто просили Кармапу. Поскольку в Гелуг полагали, что предсказания терм портят репутацию Желтой школы, а Кармапа подтверждал подлинность найденных текстов и предметов, то и его эта школа считала врагом.

Основателем Желтой школы Тибетского буддизма был Цонкапа (1357–1419), последователь Четвертого Кармапы Ролпе Дордже. Он также очень уважал Пятого Кармапу Дешина Шегпу. В результате Желтая школа, главная резиденция которой была расположена в Лхасе, сохраняла отличное взаимопонимание с Кармапами вплоть до Седьмого, Чёдрага Доржде (1454–1506).

На протяжении нескольких столетий храм Джоканг в Лхасе считался национальным храмом Тибета (он по-прежнему является одним из самых значимых Тибетских храмов). К 1470-м годам вокруг храмовых стен были построены многочисленные магазины и дома торговцев.

В биографии Седьмого Кармапы написано[8]:

«Седьмой Кармапа трижды видел один и тот же сон, в котором Бодхисаттва Майтрейя сказал ему следующее:

„{Статуя} Джо Шакьямуни, расположенная в районе {храма Джоканг}, была окружена жилыми домами. В силу этого негативного фактора вся Дхарма Будды в мире, и особенно в Тибете, шла на убыль, и в {Дхарма-сообществе в Тибете} пребывало множество запятнанных монахов, не соблюдавших Винаю[9].

Если бы Джоканг окружали жилища монахов, не нарушавших обеты, тогда истинная Дхарма Будды расцвела бы вновь.

Район, где был расположен храм, принадлежал семье Жика Нелпа, спонсирующей Кармап. Поэтому Кармапа попросил их сделать это (построить жилища для монахов). Но из-за постороннего влияния Жика Нелпа не смогли выполнить просьбу. Кармапа также не смог построить резиденцию для монахов {вокруг храма Джоканг}.

Но ему (Седьмому Кармапе) уже принадлежала монашеская резиденция Карма Драцанг рядом с {районом} Джоканг. Он решил расширить ее, чтобы поселить там монахов, соблюдающих обеты Винаи, дабы не игнорировать предсказание Майтрейи.

Тем не менее, когда строительство уже началось, те, кто носили одеяния монахов, а на деле стремились накапливать богатства, были захвачены злом. Они объединились с домовладельцами (мирянами, поддерживавшими Гелуг). Истинные (или неомраченные) монахи из монастырей Сера и Дрепунг не могли их остановить. Нападавшие, числом около пятисот, были вооружены и в шлемах. Те, на ком не было шлемов, использовали чаши для подаяния в качестве защиты. Они уничтожили все построенное.

Около двух тысяч последователей {Седьмого} Кармапы собрались, вооруженные оружием, которое им поднесли[10]. Их было достаточно, чтобы защититься от пятисот нападающих монахов. Они попросили разрешения Кармапы нанести ответный удар. На что он сказал так: «Если мы истинные последователи Будды, мы никогда не совершим таких поступков. Если вы – мои верные последователи, остановитесь (не делайте ничего)".

Позже правительство под управлением Четвертого Шамарпы (пока царь был все еще мал)[11], так же как и многие лорды, такие как господин Джава Трипон, сказали, что они (нападавшие монахи) должны быть наказаны, поскольку нарушили спокойствие этой местности. Ведение войны монахами было позорно. Но Кармапа решительно остановил их (правительственных чиновников и лордов), тем самым очень их расстроив».

Расширение Седьмым Кармапой резиденции около Джоканга встревожило администрации монастырей Сера и Дрепунг, принадлежавших школе Гелуг. Они восприняли это действие как угрозу или вторжение на их территорию. Вопреки их реакции, Тибетское правительство и народ верили, что храм Джоканг принадлежит всем Тибетцам. Поэтому любая школа или кто угодно мог помочь его защитить. Тем не менее, монахи из Сера и Дрепунг подозревали Кармапу в желании захватить храм. Кармапа же, напротив, позволил несдержанным монахам избежать суда или даже порицания.