Каролин Кро - Марсель Дюшан

Помимо названия, противоречивой выглядела сама попытка изобразить на плоскости тело в движении, используя классический язык масляной живописи. Марсель, внимательно следивший за опытами Маре, прекрасно сознавал ограниченность станковой живописи. Эта работа, которая спустя всего несколько месяцев станет самой скандальной картиной десятилетия, не отставала от новейших экспериментов в области хронофотографии, которую начали использовать в науке и медицине, а также в живописи и скульптуре – в 1909 году итальянские футуристы обратились к французам и в том числе к брату Марселя Раймону Дюшан-Вийону (которому их заповеди оказались достаточно близки) с футуристическим манифестом на первой полосе газеты Le Figaro. Молодой Дюшан с необычайной легкостью освоил и объединил эти два языка в единый способ выражения, не знавший на тот момент себе равных, – свободный от ограничений реалистической репрезентации и сочетающий в себе метафизику и юмор.

Пережив унижение от неожиданного осуждения со стороны братьев, молодой Марсель настойчиво продолжал идти своим путем, создав несколько подготовительных рисунков для одной из самых загадочных своих картин – «Король и королева в окружении быстрых обнаженных». Он отказался от мотива одинокого обнаженного тела в движении ради еще более необычной сцены: две шахматные фигуры, король и королева, окружены бурным потоком второстепенных персонажей – «быстрых обнаженных». Король и королева представлены здесь в виде военных машин: разнообразные части их тел составлены из гильз, цилиндров и нарочито агрессивных буров, вращающих «энергии», которые соединяют фигуры в головокружительном и непрерывном потоке. Дюшан утверждал, что разные версии этой картины свидетельствуют о его интересе к движению. Созданные в это же время скульптуры Дюшан-Вийона и Умберто Боччони, как и работы Дюшана, также содержат метафоры витальной энергии и вечного движения жизни.

В подобном же механистическом ключе трактует человеческое тело в своих работах и Фернан Леже, в частности в «Обнаженных в лесу» (1909–1910, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло). Больше всего точек соприкосновения у Дюшана в тот период можно обнаружить именно с ним и особенно с Пикабиа. Жена последнего, Габриэль Бюффе-Пикабиа, вспоминает, что когда она впервые встретила Дюшана, это был замкнутый, немного провинциальный молодой человек, очень привязанный к своей семье и братьям. Однако его революционный настрой помог ему завязать крепкую дружбу с семьей Пикабиа и Аполлинером и выбраться из семейного кокона: «Влияние Франсиса на него было огромным, да и мое тоже, учитывая обычаи эпохи: женщина, осмелившаяся мыслить свободно… Мне кажется, что именно я вытащила Марселя из его семьи»[27].

Король и королева в окружении быстрых обнаженных. 1912. Холст, масло

Примерно в это же время Дюшан вместе с новыми друзьями посмотрел постановку «Африканских впечатлений» Раймона Русселя. Он всегда будет вспоминать это событие как важнейший художественный опыт, оказавший большое влияние на формирование его идей:

«Вы должны знать одну важную вещь, а именно насколько я обязан Раймону Русселю, освободившему меня в 1912 году от “физиопластического” прошлого, с которым я и сам пытался покончить. Постановка “Африканских впечатлений” в театре Антуана <…> стала настоящим откровением для нас троих: она была о новом человеке того времени. И сегодня я считаю Раймона Русселя еще более важным потому, что он не оставил последователей»[28].

В тот период Дюшан был полон сомнений, но русселевские иконоборчество и абсурдизм освободили его от прошлого и указали правильный путь. Примерно в это же время он прочел роман Гастона Павловски «Путешествие в страну четвертого измерения», впервые опубликованный в 1912 году[29], который окончательно укрепил его в стремлении к независимости, логично следовавшем из глубокого осознания реальности. Все это позволило Дюшану окончательно и бесповоротно сойти с накатанной колеи.

Живя у своего брата на Монмартре, Марсель однажды познакомился с молодым немецким художником Максом Бергманом (1884–1955), заблудившимся в районе площади Пигаль и почти не говорившим по-французски. Они подружились и вместе совершали поездки по живописным окрестностям столицы. Вполне естественно, что Дюшан рассчитывал снова встретиться с Бергманом в Мюнхене, где собирался провести несколько месяцев. «Я уезжаю искать художника коров», – заявил он родным, мечтая избавиться от «пут кубизма», которые изрядно утомили его. И, чтобы успокоить свою семью, которую он впервые оставлял так надолго, добавил, что в начале следующей недели его ждет в Германии друг, обещавший «показать “ночной Берлин”. Это местная достопримечательность»[30]. Истинные мотивы поездки Дюшана в Мюнхен, как и ее детали, остаются загадкой, поскольку мы почти не располагаем конкретной информацией.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Письмо Уолтеру Аренсбергу, июнь 1919. Duchamp М. Affectionately, Marcel: The Selected Correspondence of Marcel Duchamp / ed. Francis M. Naumann and Hector Obalk. Amsterdam, 2000. Р. 86.

Duchamp, Affectionately, Marcel: The Selected Correspondence of Marcel Duchamp. Р. 106.

О профессиональных шахматных соревнованиях Дюшана см.: Fiala, V. The Chess Biography of Marcel Duchamp (1887–1968). 2 vols. Olomouc, 2004.

The Selected Correspondence of Marcel Duchamp. P. 239.

Cabanne P. Dialogues with Marcel Duchamp. New York, 1971. P. 77–78.

The Selected Correspondence of Marcel Duchamp. P. 239.

Рудольф Штайнер пользовался огромным авторитетом в группе Пюто, с которой Дюшан поддерживал связь до отъезда в Нью-Йорк. Приблизительно в 1912 году Дюшан запоем прочел французский перевод «Четвертого измерения». Кроме того, его роторельефы имеют явно гипнотический характер.

Отсылка к автопортрету Дюшана 1959 года «С языком за щекой», который обыгрывает английскую идиому, означающую иронию, шутку, несерьезное отношение. – Примеч. пер.

Согласно Дюшану, Аполлинер в 1914 году дал этой картине другое название: «Меланхолия в поезде». Cabanne P. Dialogues. P. 29; Humbert M. Duchamp et les avatars du silence // Etant Donné. № 1. 1999. P. 94.

«Важно знать, что картина „Сыновья Хлодвига“ [Эвариста Виталя Люмине] хранится в Муниципальном музее искусств в Руане и что Жанна д’Арк была сожжена в Руане». См. «Предисловие Сальвадора Дали» в кн.: Cabanne P. Dialogues. P. 14.

В некрологе о нем, опубликованном городской больницей Руана, упоминается о его ответственности, «безукоризненной воспитанности», «бескорыстии и скромности». Из речи М. Альберта Мая (Duchamp Estate Archives. Villiers-sous-Crez, France).

Дюшан и Лидия Саразен-Левассор состояли в браке с 8 июня 1927 года по 25 января 1928 года.

Fischer Sarazin-Levassor L. Un échec matrimonial: le coeur de la mariée mise à nu par son célibataire, même. Dijon, 2004. P. 131.

Ibid. P. 132.

Fischer Sarazin-Levassor L. Un échec matrimonial: le coeur de la mariée mise à nu par son célibataire, même. P. 133.

Duchamp M. Catalogue de la Société Anonyme // Duchamp du signe: écrits / ed. Michel Sanouillet. Paris, 1994. P. 209. См.: The Société Anonyme and the Dreier Bequest at Yale University: A Catalogue Raisonné / ed. Robert L. Herbert, Eleanor S. Apter, Elise K. Kenney. New Haven, 1984. P. 739–740.

На французском языке книга выходила в 1899 году (в издательстве La Revue Blanche) и в 1900-м (в издательстве P. V. Stock). Дюшан приобрел второе издание в 1960-х годах.

Fischer Sarazin-Levassor L. Un échec matrimonial. P. 131.

«Расческа» – будущее название реди-мейда 1916 года.

The Selected Correspondence of Marcel Duchamp. P. 28. Пач также переводил работы французского историка искусства Эли Фора.

См. серию хронофотографий «Спускающийся по лестнице» (лист 125), опубликованную в его «Движении животных» (Лондон, 1887).

Фотографии Маре публиковались в журналах Nature и L’Illustration, которыми Дюшан, по его признанию, интересовался в тот период.

За несколько лет до его смерти власти Руана установили памятную табличку в честь того, что здесь жила семья Дюшанов: «С 1905 по 1925 год здесь проживала семья нормандских художников: Жак Вийон, Раймон Дюшан-Вийон, Марсель Дюшан и Сюзанна Дюшан».