Фаина Раневская - Я – Фаина Раневская

Певцов стал для Раневской не просто другом и учителем – он вернул ей внутреннюю веру в себя, в свой талант, вновь помог поверить, что она обязательно станет настоящей актрисой.

Той было уже за шестьдесят, она была очень знаменита, имела звание заслуженной артистки Императорских театров и продолжала играть на сцене ведущие роли, несмотря на то, что по состоянию здоровья не могла ходить. Как оказалось – настоящей артистке это не помеха, публика на ура принимала ее Кукушкину в «Доходном месте», Аполлинарию Антоновну в «Красавце-мужчине» и Домну Пантелеевну в «Талантах и поклонниках». Именно наблюдая за ней, Раневская поняла, как важны для актрисы хорошая дикция и умение владеть голосом.

А лично познакомились они случайно – в один прекрасный солнечный день Раневская села на скамейку около театра, где уже сидела какая-то старушка. А потом какой-то проходивший мимо человек почтительно сказал: «Здравствуйте, Ольга Осиповна».

Раневская подскочила от восторга, а удивленная Садовская перестала дремать и спросила ее, почему она так прыгает. Она объяснила, что это от восторга – потому что сидит рядом с такой великой актрисой. Садовская посмеялась, спросила, кто она такая и чем занимается – так и завязалось их знакомство.

Коррективы в ее планы внесла Первая Мировая война – враги наступали, большей части театральной публики стало не до развлечений, и Летний театр просто закрыли.

Раневская, как и другие артисты, вернулась в Москву и отправилась на так называемый «театральный базар» в поисках новой работы. Но желающих устроиться хоть куда-нибудь было гораздо больше, чем мест, поэтому в самой Москве у начинающей артистки было мало шансов. Так что, она ухватилась за первое же предложение – поехать в Керчь, поработать в антрепризе Лавровской.

«Первый сезон в Крыму, я играю в пьесе Сумбатова прелестницу, соблазняющую юного красавца, – вспоминала потом Раневская. – Действие происходит в горах Кавказа. Я стою на горе и говорю противно-нежным голосом: „Шаги мои легче пуха, я умею скользить, как змея…“ После этих слов мне удалось свалить декорацию, изображавшую гору, и больно ушибить партнера. В публике смех, партнер, стеная, угрожает оторвать мне голову. Придя домой, я дала себе слово уйти со сцены».

Увы, но антреприза Лавровской скоро разорилась и закрылась, денег актерам не заплатили, и Раневская осталась в Керчи без работы и даже без денег, на которые могла бы вернуться в Москву.

Вариант вернуться с повинной к родителям (Таганрог был не слишком далеко) она даже не рассматривала, предпочитая перебиваться случайными подработками в местных театральных постановках, а когда и этого не было – продавала что-нибудь из своих вещей. Спустя несколько лет, когда Раневская играла спекулянтку в спектакле «Шторм», журналисты спрашивали ее, где она научилась так торговать. Она ответила: «У меня был опыт. Начиная с Керчи, Феодосии, в Симферополе».

Тем временем произошла Февральская революция, Николай II отрекся от престола, в Крыму начались волнения… и это было еще только первым дуновением надвигающейся Гражданской войны.

Осенью 1917 года Раневская добралась до Феодосии, считавшейся театральной столицей юга России. Там она получила наконец роль, но ей снова не повезло – антрепренер сбежал, прихватив с собой все деньги, полученные за билеты.

Снова начались скитания. И вот, незадолго до Октябрьской революции Фаина Раневская оказалась в Ростове-на-Дону – совсем недалеко от Таганрога, где пока еще жила ее семья.

Нельзя сказать, что они вот так просто сбежали, бросив Фаину одну. Скорее всего они даже предлагали ей уехать с ними, но она отказалась. Почему? Она сама довольно точно это сформулировала, сказав много лет спустя: «Я точно знала, что не могу без России, без русского театра».

Но ее отцу в России оставаться не было смысла. Для советской власти он был классовым врагом, и сразу после Октябрьской революции его арестовали. Чтобы выйти на свободу, пришлось заплатить пятьдесят тысяч, после чего он, его жена и их сын Яков довольно быстро собрались и на собственном пароходе «Святой Николай» отправились в румынский порт Констанцу. Их дочь Белла, старшая сестра Фаины, к тому времени уже давно жила с мужем за границей.

Больше Фаина никогда не видела ни отца, ни матери, ни брата. Ей довелось увидеться только с Беллой, да и то лишь сорок лет спустя. Но о своем решении она никогда не жалела.

Страшный это был год. Голод, террор и разруха, Гражданская война и интервенция… Но зато в Ростове-на-Дону гастролировала Павла Вульф, замечательная актриса, которую Фаина видела еще в юности в Таганроге в спектакле «Дворянское гнездо». На этот раз она твердо решила с ней познакомиться, дождалась ее утром около театра и практически без обиняков попросилась к ней в ученицы.

И Павла Вульф согласилась. Как-то так вышло, что обе женщины сразу почувствовали друг к другу огромную симпатию, подружились, и эта дружба продолжалась у них до самой смерти. Пожалуй, без этой встречи жизнь обеих сложилась бы совершенно иначе…

В первый же день Павла Вульф дала Раневской пьесу, велела выбрать роль и показать ей, на что она способна. Это была роль итальянской актрисы, и ради того, чтобы достоверно сыграть ее, Фаина нашла единственного в городе итальянца и научилась у него правильно говорить и жестикулировать. Павла Вульф была потрясена результатом – она сразу поняла, что встретила настоящий талант. С того дня она начала заниматься с Раневской сценическим мастерством, а потом устроила ее в театр.

Конечно, Фаина сразу радостно согласилась – она уже прониклась к Павле Вульф огромной любовью и не хотела с ней расставаться. Да и зачем, когда все так хорошо складывалось! Вместе с Павлой Леонтьевной и ее дочерью Ириной Раневская отправилась в Симферополь в бывший дворянский театр, теперь переименованный в «Первый советский театр в Крыму».