Гевара Че - Дневник мотоциклиста: Заметки о путешествии по Латинской Америке

При свете дня мы увидели, что пресловутый шум был вызван тем, что была повреждена передняя часть рамы. Проблема заключалась в том, чтобы на скорую руку подлатать ее и добраться до какого-нибудь населенного пункта, где можно было бы заварить лопнувшую трубу. Наш друг, проволока, снова помогла нам в этом. Затем мы тронулись в путь, точно не зная, как далеко расположен ближайший населенный пункт. Велико же было наше удивление, когда после второго поворота перед нами предстал явно обитаемый дом. Нас прекрасно приняли и утолили наш голод вкуснейшим жарким из барашка. Оттуда мы пешком протопали почти двадцать километров до местечка Пьедра-дель-Агила, где была сварка, но было уже так поздно, что мы решили заночевать у механика.

После небольшого падения, не нанесшего особого ущерба мотоциклу, мы продолжали двигаться в направлении Сан-Мартин-де-лос-Андес. Когда мы уже почти приехали — за рулем сидел я, — то снова не вписались в очаровательный, усыпанный щебенкой поворот и вылетели на берег мелодично плескавшейся речушки. На этот раз корпус «Богатыря» пострадал весьма серьезно, и нам пришлось сделать привал. В довершение всего случилось самое страшное: мы прокололи заднее колесо. Чтобы починить его, нам пришлось снять весь багаж, вытащить проволочные «скрепы», на которых все держалось, и вступить в схватку с кожухом, который изо всех сил противился нашим слабым рычагам. В результате прокола мы потеряли по меньшей мере часа два. Поздним вечером мы подъехали к придорожной усадьбе, чьи хозяева, гостеприимные немцы, по редкому стечению обстоятельств когда-то дали приют моему дяде — матерому дорожному волку, до подвигов которого мне было далеко. Они пригласили нас порыбачить в протекавшей через поместье речке. Альберто впервые в жизни забросил удочку и не успел и глазом моргнуть, как что-то переливчатое уже билось на крючке; это оказалась радужница — ценная и очень вкусная рыба (по крайней мере жареная и при нашем волчьем аппетите). Пока я готовил рыбу, Альберто, вдохновленный своей первой победой, наугад забрасывал снасть, но за два часа никто так и не клюнул. Была уже совсем ночь, так что нам пришлось остаться и переночевать в кухне для батраков.

В пять утра в огромном очаге, обычно расположенном посередине на подобного рода кухнях, развели огонь, и все наполнилось дымом и людьми, которые потягивали мате без сахара, а кое-кто из них отпускал подковыристые шуточки по поводу нашего «малышкового» мате, как в здешних краях называют подслащенный мате. Но в общем эти представители побежденной расы арауканцев были не очень общительными, они до сих пор сохраняют недоверие к белому человеку, который обрушил на них столько несчастий, а теперь эксплуатирует. На наши вопросы о том, как обстоят дела в поле, как работа, они только пожимали плечами, отделываясь односложными «не знаю» и «может, и так», на чем разговор и заканчивался.

Здесь же мы объелись черешней, причем до такой степени, что, когда перешли к сливам, мне пришлось сдаться и прилечь, чтобы спокойно переварить съеденное, в то время как мой приятель продолжал уплетать даровое угощение, «чтобы добро не пропало». Взобравшись на деревья, мы жадно поедали фрукты, как будто это было последнее лакомство перед казнью. Один из сыновей хозяина с некоторым недоверием смотрел на этих «врачей», одетых в лохмотья и со всеми признаками истощения, но так и не сказал ни слова, предоставив нам заниматься своим делом до того момента, когда человек начинает ступать потихоньку, боясь, как бы у него не случился заворот кишок.

Починив стартер и устранив другие неисправности, мы продолжили наш путь к Сан- Мартину, куда и приехали под вечер.

Дорога вьется между низких холмов, по которым едва заметно, что они — начало огромного горного массива, и, резко спускаясь, ведут в мрачноватый невзрачный городок, впрочем, тоже окруженный холмами, покрытыми пышной растительностью. На узкой полоске земли метров 500 шириной и 35 километров длиной, по изжелта-зеленым берегам синих глубоких вод озера Лакар растянулся городок, переборовший все климатические невзгоды и укротивший все транспортные средства с того самого дня, когда его «открыли» как туристический центр и тем обеспечили его будущее.

Первая атака на диспансер Министерства здравоохранения потерпела полный провал, однако нам подсказали, что мы могли бы попытать счастья в прилегающих пристройках Национальных парков, чей завхоз пропустил нас внутрь и незамедлительно предоставил жилье в одном из бараков, составлявших часть вышеупомянутых пристроек, где хранилось рабочее оборудование. Вечером появился сторож — хорошо сложенный толстяк весом под 140 килограммов и с покрытым шрамами лицом, — который обошелся с нами очень любезно и разрешил приготовить еду в своей лачуге. Первую ночь мы провели замечательно, устроившись на соломе, которой было навалом в бараке, надежно укрывшись ею, что необходимо в этих провинциях, где ночи довольно холодные.

Купив говядины для жаркого, мы отправились в длительную прогулку по берегам озера. Под тенью огромных деревьев — там, где дикая растительность не уступила агрессивному напору цивилизации, — мы мечтали о том, чтобы соорудить здесь лабораторию, когда вернемся из поездки. Мы думали о больших окнах с видом на озеро, за которыми зима убеляет землю снежным покровом; об автожире[2], необходимом, чтобы наладить сообщение между берегами; о том, как будем рыбачить с лодки; о бесконечных вылазках в почти девственные горы.

Потом нам страшно захотелось остаться среди одного из этих великолепных пейзажей, но только амазонская сельва была тем местом, где поселились наши оседлые «я». Теперь я знаю, не без примеси фатализма соглашаясь с данностью, что мне — лучше сказать, нам, поскольку Альберто в этом отношении похож на меня, — на роду написано всю жизнь кочевать с места на место, и все же иногда я с глубокой тоской думаю о наших чудесных южных провинциях. Быть может, однажды, устав колесить по миру, я обоснуюсь на этих аргентинских землях, но пусть они не будут мне окончательным пристанищем, а всего лишь перевалочным пунктом, откуда можно устремиться к новому постижению мира. Тогда я вновь посещу район горных озер.

Пока мы возвращались, уже совсем стемнело, и, вернувшись, наткнулись на приятный сюрприз: дон Педро Олате, ночной сторож, принес ароматное жаркое, чтобы угостить нас; в ответ на угощение мы купили вина и набросились на еду с волчьим аппетитом. Когда речь зашла о том, какое отменное было жаркое и как быстро слетела с нас принятая в Аргентине за едой чинность, дон Педро сказал, что ему предложили устроить небольшую пирушку для автогонщиков, которые в ближайшее воскресенье будут участвовать в гонке по окрестностям. Дону Педро нужны были двое помощников, и он предложил это дело нам.