Вадим Лейбовский - Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

Набоков писал, как спустя год после отъезда из захваченного большевиками Севастополя он поступил в колледж Кембриджского университета. При этом англичане, уделяя чрезмерное, на его взгляд, внимание сыгранности команды, «мало поощряли причудливые стороны голкиперского искусства». Мечтая о более удачном участии в университетском футболе, он вспоминал:

«О, разумеется, были блистательные бодрые дни на футбольном поле, запах земли и травы, волнение важного состязания. И вот вырывается и близится знаменитый форвард противника, и ведет новый желтый мяч, и вот с пушечной силой бьет по моему голу, — и жужжит в пальцах огонь от отклоненной) удара. По были и другие, более памятные, более эзотерические дни, под тяжелыми зимними небесами, когда пространство перед моими воротами представляло собой сплошную жижу черной грязи, и мяч был словно обмазан салом, и болела голова после бессонной ночи, посвященной составлению стихов, погибших к утру. Изменял глазомер, — и, пропустив второй гол, я с чувством, что жизнь вздор, вынимал мяч из сетки…»

Володя особенно запомнил одну установку на игру, первую в своей жизни. Тренер Нил Ярына (с ударением в его фамилии на последнем слоге и легким запахом только что принятой чарки самогона) сначала обвел неспешным взором всех сидящих перед ним игроков, затем подолгу и внимательно глядел в глаза каждому. И наконец выдал установку: «Значить так: играем но системе дубель-вэ. А Маслаченко — на линии ворот».

В тот год он так и играл за «Спартак». Игроки относились к нему по-доброму, по-отечески. Настолько хорошо, что даже выпить после игры ему не предлагали. Берегли, значит.

В пятьдесят третьем году, окончив школу, семнадцатилетний Владимир в составе сборной Днепропетровской области приехал в Киев на республиканскую Спартакиаду школьников. В решающем матче они встретились со сборной украинской столицы. Судья был явно на стороне киевлян, которые тем не менее никак не могли материально реализовать расположение арбитра. В конце концов тот пошел на испытанный прием, угостив киевлян одиннадцатиметровым в ворота соперников. Тогда и вынул Маслаченко мяч из сетки. Единственный раз.

Во время турнира Владимиру было сказано, что ему необходимо явиться на смотрины в дубль киевского «Динамо». Однако на это, казалось бы, лестное, даже волнующее сообщение он среагировал по-своему. Во-первых, его не пригласили, ему просто сообщили: «Необходимо явиться». Все, стало быть, решили без него и за него. Так что от смотрин молодой вратарь воздержался.

А еще в те же дни его включили в состав сборной Украины для участия во Всесоюзной спартакиаде школьников. Но он и от этого предложения отказался.

Просто на этот час у него были свои собственные планы: поступать в Криворожский горнорудный институт.

Так ли уж привлекала его специальность горного инженера? А может, манила красивая темно-синяя форма, которую носили только студенты этого вуза и благодаря которой они чувствовали себя элитой Кривого Рога? А может, льстило Володе личное внимание ректора института?…

В общем, за день до отъезда из Киева своей команды Володя сел в товарный поезд и отправился в Кривой Рог — абитуриентские дела того требовали.

Но до отъезда он твердо решил выполнить намеченную личную программу: посетить тренировку киевского «Динамо», которая проводилась накануне календарной игры команды на первенство Советского Союза с минским «Спартаком». Володя и пришел на стадион «Динамо» на тренировку, которую проводил старший тренер команды Олег Ощенков. Увидел всех известных ему игроков. Но в самой тренировке ничего для себя нового не отметил. Кроме работы вратарей. В ту пору в киевской команде было два равноценных голкипера: Олег Макаров и Евгений Лемешко — пожалуй, лучшие в стране игроки в своем амплуа. С ними отдельно занимался второй тренер команды, в прежнее время известный вратарь Антон Идзковский. Главное, чему он уделял внимание в работе с этими сильными, известными мастерами, — это работа ног. Ни слова о том, как принимать мяч, только — о ногах, во всяком случае на том тренировочном занятии.

Идзковский разъяснял и показывал — детально, поэлементно, медленно и динамично. Он создавал разные ситуации и позиции. Ничего подобного Маслаченко не видел ни до этого дня, ни после. Никогда, ни в одной команде. Это осталось в памяти на всю жизнь. Он увидел, как вообще можно решать вопросы тренировки. Творчески! У него никогда не было кумиров, он никому не подражал. Но анализ и осмысление — это дело совсем другое.

На следующий день он пришел на республиканский стадион на матч киевлян с минчанами, билет участника школьной спартакиады Украины давал ему на это право. И занял место за воротами Алексея Хомича, игравшего в ту нору за минский «Спартак». И все его действия пропускал через себя. Тот матч киевляне выиграли — 1:0. Но в одном из эпизодов Андрей Зазроев, выйдя один на одни с Хомичем, не сумел забить тому гол. И этот сюжет остался в деталях в памяти юного вратаря. Солнцем полнилась голова.

Тем не менее на смотрины в динамовский дубль он так и не пошел.

Однако всего через несколько дней после возвращения в Кривой Рог жизнь Владимира Маслаченко сделала неожиданный и резкий поворот: он получил приглашение в команду днепропетровского «Металлурга», выступавшего в чемпионате Советского Союза в классе Б. Мечту о темно-синей студенческой форме горнорудного института (с эполетами!) пришлось отложить.

Так в семнадцать лет и пять месяцев Владимир Маслаченко стал профессиональным футболистом, хотя, понятно, в ту далекую пору это словосочетание к советским спортсменам не применялось и не произносилось даже шепотом. В столь юном возрасте в командах класса Б (а в высшей лиге тем более) не и фал ни один вратарь.

Надо сказать, что но сути «Металлург» не был профессиональной командой. Талоны на питание в столовой, которые можно было легко поменять у официантки на деньги (с соблюдением взаимного интереса), да скромные и к тому же нерегулярные выплаты — вот основные источники доходов игроков…

Здесь невольно возникает вопрос: неужели ради такого футбола Володе стоило отказаться от дубля киевского «Динамо»?

— Честно говоря, я пожалел тогда о своем поступке — не явился па смотрины в команду, — говорит он. — Ну мог хотя бы на беседу приехать. Нет же, взыграла мальчишеская обида, форма предложения: «явиться». И все же, но большому счету, я, видимо, поступил правильно. Не созрел в ту пору я до настоящего профессионального футбола, ведь мне было лишь семнадцать лет. А в скромном «Металлурге» я спокойно, без насилия и спешки подрастал, набирался сил и опыта.