Борис Тененбаум - Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Ко всему этому прибавились слухи о новoй вспышке «коровьей болезни», и в итоге Линкольны распродали все, что только могли, – например, своих свиней, – и тронулись в дорогу. Они осели на новой ферме, недалеко от городка Сангамо, распахали землю, поставили изгороди и начали все сначала. Авраам Линкольн делал все, что от него требовалось в непрекращающемся, непрерывном крестьянском труде, – но как только все было устроено и налажено, отыскал себе новое занятие. Ему предложили работу – надо было на плоскодонке сплавить вниз по реке груз всяческой провизии. Путь был долгий – не просто вниз по реке, а « вниз по реке и до самого низа… », то есть плыть надо было до устья Миссисипи, до Нового Орлеана. Авраам Линкольн немедленно согласился. Ему подходил уже 21-й год. Oн не знал, кем он хочет стать, но кем он быть не хотел, знал твердо. Он не хотел быть фермером.

Примечания

1. Название «Виргиния» означает «Девственная», в честь английской королевы Елизаветы I, «Королевы-девственницы», никогда не выходившей замуж. Следует иметь в виду, что по-английски название штата произносится как «Вирджиния», но мы будем следовать той традиции, которая уже сложилась на русском, и Эйбрахама Линкольна будем именовать Авраамом. Xотя по-английски он именно Эйбрахам.

I

Перегон плоскодонки в Новый Орлеан, конечно, не мог сравниться с блеском службы на каком-нибудь пароходе, но все же это предприятие положилo некое начало жизни Авраама Линкольна в городе. Конечно, город Нью-Сэйлем городом мог считаться только в приграничной зоне – жило в нем от силы две-три сотни людей.

Но в Америке все было не так, как в Европе.

Людей было мало, земли – сколько угодно, поэтому переселенцы селились отдельно стоящими фермами-хуторами. Деревень на европейский манер они не заводили, но все-таки нуждались в каком-нибудь центре. Там ставилась лавка, где можно было бы купить что-нибудь нужное, вскоре рядом с ней возникала та или иная церковь, а рядом с ней – отделение какого-нибудь банка. Потом открывалась таверна-другая – и все, город был готов.

Нью-Сэйлем примерно так и возник. Но особенности Америки не исчерпывались тем, что место с населением в сотню-другую считалось городом, – такому городу довольно часто присваивали неимоверно пышное названиe. И по сей день, прокатившись по Соединенным Штатам, вы легко найдете дюжину Берлинов, Парижей и Петербургов. Kрошечное местечко посередине прерий может называться, скажем, Москвой, а рядом с ним будет другой городок, покрупнее, с названием вроде Бычий выпас.

Ну так вот, в этом ряду мест со странными названиями городок Нью-Сэйлем занимал достойное место, ибо в переводе на русский должен был бы именоваться Новым Иерусалимом.

Ибо самый первый Сэйлем на американской земле был построен благочестивыми пилигримами-пуританами, воспитанными на Ветхом Завете и желавшими построить себе в Массачусетсе новый «Град на Холме», свой «Иерусалим», «Jerusalem», который они, впрочем, вскоре сократили до «Salem». На английском это произносится как «Сэйлем», и вскоре свои «cэйлемы» появились и в других местах, не только в штатах, расположенных вдоль атлантического побережья, а и поглубже на запад. А поскольку какой-нибудь очередной Сэйлем оказывался в данном штате уже не первым, то следующий за ним именовали уже «новым» Сэйлемом – так Нью-Сэйлем и возник.

Ну и спрашивается – где же еще поселиться молодому человеку по имени Авраам, как не в Новом Иерусалиме? Авраам Линкольн так и сделал, хотя семантические соображения вряд ли играли хоть какую-нибудь роль в его выборе. Просто город выходил на реку, которая была притоком Огайо, там начало разворачиваться какое-то строительство, и там нашлась работа получше, чем расчистка леса под пашню. Владелец товаров, доставленных Линкольном в Новый Орлеан, предложил ему место клерка в своем торговом заведении. Плата была вовсе не щедрой – всего 10 долларов в месяц, но на нее можно было как-то прожить. И Линкольн принял предложение, занялся счетами и учетом, и очень скоро заслужил себе прозвище – «честный Эйб».

C Эйбом все понятно. Авраам на английский манер произносится как Эйбрахам, конструкция выходит слишком длинной, и с «Авраамом» поступили так же, как и с «Иерусалимом» – сократили до чего-то удобопроизносимого. А вот с эпитетом «честный» вышло не так просто, его надо было заслужить. И Эйб Линкольн его действительно заслужил. Как оказалось, он свято платил свои долги.

II

Хорошая репутация в своем роде может стать капиталом. Работа клерком по найму, увы, не задалась – само предприятие прогорело. Эйб Линкольн, надо полагать, не пропал бы – он был физически очень сильным человеком, ростом под два метра, а к тому же грамотным и дельным, так что какая-нибудь работа ему подвернулась бы в любом случае – но тут случилось индейское восстание.

В Иллинойсе было объявлено о создании «милиции» – вооруженного ополчения штата. Линкольн туда записался и даже оказался избранным капитаном отряда местных добровольцев. Ничего особенного отряду делать не пришлось, ни в каких сражениях он не участвовал, но служба «капитану Линкольну» пригодилась – его стали узнавать. Он даже попытал удачу на выборах в законодательное собрание Иллинойса. Из этого ничего не вышло, хотя из примерно 300 голосов, поданных на выборах в городе Нью-Сэйлем, он получил 277.

Избиратели его прямо-таки обожали. Речи он произносил краткие и понятные, в местных вопросах разбирался, слыл человеком умным и рассудительным, а к тому же умел веселить публику всякого рода «историями из жизни», которые, по-видимому, придумывал на ходу.

В одной из них повествовалось о баптистском проповеднике, который в церкви сообщил своей пастве, что он здесь в качестве представителя самого Иисуса Христа. И вошел в такой азарт, что даже тогда, когда ящерица забралась к нему под одежду и бедняге пришлось сбросить штаны от щекотки, проповеди он все-таки не прервал. И тогда одна старая леди заметила, поглядев на него, что, если пастор действительно представляет здесь Христа, с Библией она отныне не хочет иметь ничего общего. Публика хохотала.

Народ в пограничье собирался всякий, и особым благочестием он не отличался. Зато отличался высоким уровнем патриотизма, а врагом, по традиции еще со времен Войны за независимость, считал проклятых англичан.

Так что другая история, которую Линкольн при дамах не рассказывал, имела у них еще больший успех. Суть ее состояла в том, что некий американский офицер посетил Британию и, будучи в гостях в чьем-то загородном доме, увидел там портрет генерала Вашингтона, висевший в отхожем месте. И офицер любезно сказал своим хозяевам, что лучшего места для портрета и не придумаешь, ибо каждый знает, что « стоило только англичанам увидеть Вашингтона, как их сразу прохватывал понос… ».