Квинт Эппий Флавий Арриан - Поход Александра

Пост этот большого политического значения не имел: архонт-эпоним возглавлял лишь коллегию архонтов, и по его имени назывался год — для узкого круга Афин. Конечно, Арриан мог занимать эту должность только с согласия римского императора. Дальше засвидетельствовано также, что Арриан в Никомедии был избран жрецом богинь подземного царства Деметры и Персефоны. Дальнейших сведений о его жизненном пути не встречается.

Книга Арриана «Об охоте» близко примыкает к Ксенофонту. Она написана еще в Афинах, когда Арриан находился под обаянием этого писателя. В этой работе он дополняет сведения Ксенофонта сведениями из охотничьей практики кельтов.[12]

Приходится сожалеть, что до нас не дошли биографии Тимолеона и Диона, интересовавших Арриана как стратеги. Они помогли бы нам, может быть, яснее представить себе, в чем заключаются особенности Арриана-биографа. Во II в. н. э. этот литературный жанр был уже разработан и представлен рядом крупных писателей, из которых наиболее известен Плутарх. Что, по представлению Арриана, входило в понятие биографии, необходимо знать при изучении его «Похода Александра», задуманного в значительной мере как биографическое произведение.

Арриану же принадлежит, вероятно, и утраченная биография разбойника Тиллобора[14]. Литературный интерес к жизнеописаниям «благородных разбойников» возникает еще в доэллинистическос время. Феопомп рассказывал о справедливом разбойнике или принце Бардулисе. Цицерон в трактате об обязанностях, на основании соответствующей литературы, говорит об организации взаимоотношении между разбойниками. Мы мало знаем о причине появления этой тематики. Стоики показывали на примерах этих «презренных» людей, что человеку прирождено стремление к некоторому порядку, стремление к этическим нормам. Может быть, Арриан-стоик именно с этой точки зрения интересовался их общественной жизнью.

Центральное место в творчестве Арриана занимает, несомненно, его «Поход Александра». Это замечательное произведение — лучшее изложение деятельности Александра, которое написано в древности. Уже с чисто внешней стороны мы можем установить, что Арриан пишет под влиянием Ксенофонта. Так же, как Ксенофонт в своем «Походе 10000» рассказывает о походе Кира Младшего[15], Арриан шаг за шагом освещает поход Александра. Делится это произведение на семь книг — тоже в подражание Ксенофонту. До Арриана появилось немало произведений об Александре. Но авторы их не старались сообщить истину о делах и днях своего героя. Александр не нашел себе историка, который мог бы о нем рассказать «достойным образом»[16]. Если Арриан утверждает, что об Александре «не написано ни прозой, ни в стихах», то это, разумеется, не соответствует истине. Ведь в начале книги о «Походе» он утверждает, что «нет вообще человека, о котором писали бы больше и противоречивее». Арриан даже обещает упомянуть по мере необходимости «рассказы, которые ходят об Александре». Это и делается на протяжении всей книги. Свою оценку литературы об Александре Арриан заканчивает во введении словами: «Если кто изумится, почему мне пришло в голову писать об Александре, когда столько людей писали о нем, то пусть он сначала перечтет все их писания, познакомится с моими — и тогда пусть уж удивляется»[17]. Так что дело, конечно, не в отсутствии литературы об Александре, а в том, что с точки зрения Арриана как квалифицированного военного деятеля все эти писания не в состоянии дать адекватное представление об

Александре. И поэтому о полководцах, которых и сравнивать нельзя с Александром, знают значительно больше. Александр не нашел такого писателя, какого Кир нашел в лице Ксснофонта. Таким писателем для Александра хотел стать Арриан. Что Александр как полководец стоял неизмеримо выше Кира, это для Арриана было несомненно[18]. «Это-то и побудило меня писать о нем; я не считаю, что недостоин взяться за то, чтобы осветить людям деяния Александра. Поэтому, говорю, я и взялся за это сочинение. Кто я таков, это я знаю сам и не нуждаюсь в том, чтобы сообщить свое имя (оно и так небезызвестно людям), называть свое отечество и свой род и говорить о том, какой должностью был я облечен у себя на родине. Сообщу же я вот что: и отечеством, и родом, и должностью стали для меня эти занятия, и так было уже с молодости. Поэтому я и считаю, что достоин места среди первых эллинских писателей, если Александр первый среди воителей»[19]. Невольно напрашивается мысль, что план Арриана описать поход Александра созрел у него еще в молодости, и весьма вероятно, что не только ему самому, но и его друзьям и недругам такое предприятие казалось не соответствующим силам и положению Арриана, тем более, что существовали уже книги на эту тему. Только спустя многие годы, набравшись знаний в военной области и смежных с нею науках, накопив большой жизненный опыт, смог он осуществить этот замысел — стать Ксенофонтом для Александра. Исходя из этого, думается, что «Поход» был написан уже зрелым знатоком, каким рекомендуют его и сам рассказ, и его суждения. «Поход» написан, очевидно, в конце или вернее после окончания активной военной деятельности Арриана, т. е. после смерти императора Адриана. Интересно было бы знать, какая биографическая литература об Александре существовала до Арриана, о которой он отзывается столь неодобрительно в начале книги.

Мы знаем, что Плутарх интересовался жизнью Александра. До нас дошли отрывки на папирусах неизвестных авторов. Нам известно имя Сотериха, который при императоре Диоклетиане написал эпос о взятии Фив Александром Македонским. Еще в доримское время слагается «роман об Александре», особенно популярный в первые три столетия Римской империи. Во II в. н. э. излюбленной темой для риторических упражнений становится вымышленная переписка между Дарием и Александром. Такие письма еще и в недавние годы были обнаружены на папирусе в песках Египта. По сравнению с добросовестным трудом Арриана их историческое значение ничтожно. Особенно интересовались морализирующие трактаты нравственной оценкой Александра и (страница с рисунком. — Смолянин) вопросом о том, обязан ли Александр своими успехами собственным достоинствам или «счастью». Время императора Траяна особенно поощряло интерес к Александру и оценке его деятельности, так какТраян охотно сравнивал себя с Александром и благосклонно относился к тем, кто проводил это сравнение. Разумеется, что такое увлечение благоприятствовало появлению трудов об Александре и могло косвенно содействовать появлению «Похода Александра» Арриана. Возник вопрос: кто стоит выше как полководец — Александр или римские военачальники? Мы узнаем об этой проблеме из произведении софиста-оратора Элия Аристида (117–189 гг. н. э.). Он, разумеется, ответил весьма уклончиво: Александр, мол, крупнейший полководец, но управлять завоеванными территориями он не умел. Этим ответом он и не унизил македонского полководца, и сумел угодить римлянам. Но важна не постановка вопроса и его решение Элием Аристидом: интересно, при каких условиях Александр Македонский был признан официальным Римом как гениальный полководец. Одно лишь восхваление Александра не могло удовлетворить Арриана. В своем произведении он пытается при всем положительном отношении к своему герою признать и отрицательные черты его поведения.