Елена Мищенко - Моцарт из Праги. Милош Форман

ЛАТЕРНА МАГИКА

Квартирный вопрос дамокловым мечом висел над Милошем и Яной. Талантливый сценарист-режиссер и первая леди чехословацкого кино все еще скитались по съемным квартирам, обивали пороги бюрократических ведомств. Милош, используя успех на Венецианском фестивале, безуспешно пытался пробиться сквозь глухую стену чиновников. Им обещали, их обманывали, их попросту водили за нос, вели бюрократические игры. Молодые люди мечтали создать семью, однако у них ничего не получилось, они стали очередной жертвой «социализма с человеческим лицом».

Стоял 1958 год. Уже был написан Солженицыным «Один день Ивана Денисовича», уже Хрущев в своей речи осудил культ личности Сталина, но в Чехословакии партийные боссы не спешили расстаться с прежними кумирами, они были воспитаны сталинской властью, сделали свои карьеры, были допущены к кормушке. Как же можно так бысто и легко расстаться со всем этим?

Милош увлеченно работал в шоу «Латерна Магика» (Магический Фонарь), объединяющем несколько видов искусств – кино, музыку, хореографию, сценическую пластику в одно необыкновенное зрелище. Это было новое слово в шоу-бизнесе, его основатель Альфред Радок был необычайно талантливым, требовательным режиссером. Он излучал энергию, идеи, шоу имело огромный успех. Милош Форман писал сценарии, режиссировал, делал все, что требуется, не считаясь со временем, не ощущая усталости.

«Латерна Магика» был фирменным чехословацким экспортным продуктом, поэтому, несмотря на то, что некоторые партийные боссы считали, что это не социалистическое искусство, «Латерна Магика» представляла страну на Всемирной выставке в Брюсселе.

Для Милоша и его коллег по театру было несбыточной мечтой оказаться за границей, увидеть своими глазами «разлагающийся Запад», как его называли в статьях и выступлениях партийные журналисты. «Латерна» имела огромный успех, люди толпились возле чехословацкого павильона, даже сам великий Уолт Дисней побывал на шоу. Каждую свободную минуту Милош использовал для того, чтобы посетить американский павильон. Он был покорен искусством Эллы Фицджеральд, Дэвида Брубека, Гарри Белафонте. Чехословацкие коммунисты вынуждены были признать успех «Латерны Магика», и по возвращении коллектива из Брюсселя Радоку была вручена правительственная награда. Это был огромный успех коллектива.

Однако эйфория длилась недолго. Радок не мог пойти на компромиссы, которых от него требовали, и атмосфера вокруг «Латерны» постепенно становилась все более напряженной. В театре начались интриги, скандалы, все подозревали друг друга. Работать становилось все сложнее. Милош буквально пропадал в театре, Яна тоже была занята. Они перестали сражаться за квартиру, а их брак, который длился вот уже три года, постепенно подходил к своему кризису.

Побывав на просмотре очередной премьеры, партийные боссы ее запретили, однако иностранные инвесторы продолжили контракт. «Латерна Магика» должна была ехать на гастроли в Лондон.

В группе, как всегда в те времена, было несколько «искусствоведов в штатском». Сотрудники соответствующих органов следили за тем, чтобы все было идеологически выдержано, а коммунистическая мораль не посрамлена. Доходило до курьезов, однако их это не смущало. Так, во время открытия гастролей перед началом спектакля прозвучал английский гимн «Боже, храни королеву». Публика с привычным спокойным равнодушием выслушала этот гимн и приготовилась смотреть шоу. Однако не тут-то было. Вслед за английским прозвучал чехословацкий гимн, что вызвало легкое недоумение – попросту мелодия была незнакома, но и эти несколько минут публика сидела спокойно. Когда затем раздался словацкий гимн – это уже вызвало негодование, публика свистела, шумела и топала ногами. Но и это еще было не все! После словацкого изо всех динамиков грянул советский гимн. И вот тут-то нетерпение и раздражение перешли в свою противоположность. Зал содрогнулся от хохота Люди буквально сползали со своих стульев, корчась от смеха. Прошло немало времени прежде чем начался спектакль. На следующем представлении уже звучали только два гимна. «Искусствоведы в штатском» поняли, что перестарались.

Лондонские гастроли положили конец романтическому союзу Яны и Милоша. У обоих появились другие увлечения, их брак, который вначале казался незыблемым, разрушился. Это был сильный удар для Милоша Формана. Вслед за этим последовала еще одна неприятность. В администрацию театра пришли новые люди, среди них некий Борис Михайлов, который сразу невзлюбил свободолюбивого и искреннего в выражениях своих чувств Милоша Формана. Настал день, когда Михайлов вызвал Милоша в офис и прямо ему сказал: «Товарищ Форман, вы работаете в идеологическом учреждении и не соответствуете нашим требованиям. Я считаю, что вы должны уйти». Форман отказался подать заявление об уходе, но через день Михайлов вызвал его опять и задал ему вопрос:

– Товарищ Форман, где вы были семнадцатого июля в прошлом году?

– Я не помню.

– Постарайтесь припомнить. Я вам помогу. Вы были в Брюсселе…

Михайлов взглянул на лист бумаги, лежавший перед ним на столе: – Говорит ли вам что-либо имя Эллы Фицджеральд?

Оказалось, что у Михайлова были записаны все даты посещения Форманом американского павильона на Всемирной выставке. Это был последний удар. Вскоре Формана вызвали в отдел кадров, и кадровик ему сказал: «Вы политически неблагонадежны». Так закончился период «Латерна Магика» в жизни Формана, так он почувствовал, что к власти пришел коммунистический режим.

Трудные пятидесятые годы подходили к концу, наступало новое десятилетие, Милошу было уже за тридцать, и после раздумий о том, что делать и как жить дальше, пришло решение начать снимать фильмы. Однако он не представлял себе, как это делается. Он никогда не держал в руках кинокамеру, не работал на монтажном столе, не знал, как озвучивается фильм, он писал сценарии, а кинопроизводство было для него «большим неизвестным».

Тем не менее Милош собрал все свои сбережения и купил самую большую кинокамеру из всех, которые были на чехословацком рынке. Во время съемок камера работала шумно, но у нее была замечательная цейсовская оптика, и качество отснятого материала было отличным. Милош обратился за помощью к профессионалам, его познакомили с оператором Миреком Ондржичеком, который впоследствии стал постоянным оператором Формана. Он снимал все его фильмы за исключением двух – «Полет над гнездом кукушки» и «Черный Петер».

В начале 60-х в Праге большой популярностью пользовался театр-кабаре «Семафор». Милош задумал сделать документальный фильм о конкурсе самодеятельных рок-певцов, который проводился в «Семафоре». Ему даже удалось подписать договор на производство фильма под названием «Прослушивание» на киностудии «Баррандов-фильм». Бюджет был минимальным, но Форману выделили необходимое оборудование, оператора и небольшой автобус.