Виктор Баранченко - Гавен

Когда войска преградили путь по набережной в сторону понтонного моста, людские потоки двинулись по льду реки, направляясь к железнодорожным мастерским и депо Риго-Орловской железной дороги. Полиция оказалась не в силах помешать народному шествию.

В тот незабываемый день демонстранты скандировали революционные призывы и партийные лозунги, социал-демократические ораторы произносили речи. С речами выступал и Ян Дауман.

На следующий день, 13 января, всеобщая забастовка охватила Ригу. На демонстрацию вышли, как в Питере, семьями. Центральная стачечная комиссия заранее наметила несколько сборных пунктов для демонстрации районов: на площади возле завода «Феникс», на площади Кафедрального собора в Старом городе, на площади у Ильгуцемского рынка и в других местах. К сборным пунктам были прикреплены опытные партийные организаторы. Ян Дауман возглавил колонну демонстрантов, двигавшуюся от завода «Феникс». В семь утра, как писал он в своих воспоминаниях, на площадь пришли видные деятели ЛСДРП и несколько сот рабочих. Ян Озол, Теодор Калнинь и другие ораторы в своих речах разъясняли значение забастовки солидарности. Колонна тронулась с любимой песней латышских рабочих «Кто ходит в рваных лохмотьях!».

Лифляндский губернатор получил приказ из Петербурга рассеять демонстрацию, применив оружие. На набережной Даугавы, у железнодорожного моста, более двадцати тысяч человек головной части демонстрации попали под огонь особого унтер-офицерского батальона, открывшего стрельбу без предупреждения. Поднялась суматоха, паника; часть демонстрантов, как накануне, пустилась по льду реки, но здесь их настигали пули. Было ранено и убито несколько сот человек. Многие демонстранты утонули, провалившись под лед. Солдаты, наступая шеренгами, приканчивали раненых штыками. Снег и лед покрылись кровавыми разводами. Солдаты убивали тех, кто пытался оказывать помощь раненым или вытаскивать их из-под огня.

Партийная организация, предвидя возможные столкновения с полицией, заблаговременно развернула несколько пунктов первой медицинской помощи. К ним были прикреплены врачи, сестры и студенты-медики из революционной молодежи и сочувствующих. После первых же выстрелов Ян Дауман бросился помогать раненым, перетаскивал их на ближайший перевязочный пункт. Вместе со своим школьным товарищем Оскаром Лиепинем они спасли раненного в поясницу известного поэта А. Аустриныпа, которого доставили в ближайшую больницу.

14 января Рига оцепенела в тревожной, напряженной тишине.

Бурными событиями отмечены 15–20 января. 15 января хоронили студента-большевика Константина Печуркина, убитого 13 января на набережной Даугавы. Похоронная процессия растянулась от Александро-Невского собора до Покровского кладбища и превратилась в двадцатипятитысячную революционную демонстрацию. На похороны пришло много студентов Политехнического института, преподавателей и даже некоторые профессора. Через весь центр города эти огромные массы с пением похоронных маршей и гимнов революции шли за гробом, покрытым красными знаменами и цветами.

16 января хоронили девятнадцатилетнюю работницу социал-демократку Марию Порейз и активистку Катю Фрейман, эти похороны тоже вылились в многотысячную демонстрацию. 18 января на демонстрантов, возвращавшихся с Плескодальского кладбища после похорон рабочего Звайгзне и старшеклассника Озолиня, напали казаки. Демонстрантов избивали нагайками и саблями, топтали конями. Казаки открыли стрельбу. На сей раз в ответ раздались револьверные выстрелы со стороны демонстрантов. В этой схватке Ян Дауман был ранен ударом шашки в плечо.

Для Яна, как и для всей партийной и рабочей молодежи, эти январские кровавые дни послужили хорошей школой. Они постигли истину: речей и демонстраций для свержения самодержавия недостаточно; кроме организованности и целеустремленности, нужна вооруженная сила. 21 января ЦК ЛСДРП и Федеративный комитет решили прекратить политическую стачку. В специальном воззвании ЦК ЛСДРП сформулировал основные экономические требования рабочих. На всех заводах и фабриках распространяли листовку с этими требованиями; основными из них были: восьмичасовой рабочий день; отмена сверхурочных работ; минимум зарплаты — один рубль в день, отмена штрафов; страхование от увечья, болезни и старости; отмена детского труда и труда подростков; отмена ночного труда женщин; охрана груда и улучшение санитарных условий на производстве: оплата рабочим за дни стачек:

В листовке, выпущенной ЦК ЛСДРП по поводу расстрела рабочих 13 января, озаглавленной: «Трепещите, тираны!», было сказано: «Проклятие царю и его прислужникам, убившим сотни мирных рабочих… Этим кровопийцам не избежать кары, и час расплаты с ними близок… Над залитой кровью Россией уже занимается золотая заря свободы и счастья… Вооружайтесь, товарищи!.. Смерть насильникам! Долой самодержавие! Да здравствует социал-демократия!» ЦК ЛСДРП призывал рабочих латышского края «вооружаться к будущим сражениям… И латышский рабочий класс в эту решительную минуту вместе со всеми другими народами России вступит в бой. разобьет могущество самодержавия и завоюет светлое будущее».

Революционная ЛСДРП сильно выросла в те январские дни. Экономическая стачка, будучи продолжением общей политической, сыграла огромную роль, поскольку во многих случаях удалось добиться сокращения рабочего дня на один час, увеличения заработной платы на 10–20 процентов, некоторого улучшения санитарных условий труда и даже оплаты за дни забастовки. Капиталисты были вынуждены пойти на некоторые уступки стачечникам.

По поводу огромного значения январских стачек и демонстрации, кровавой расправы с рижскими рабочими В. И. Ленин писал: «Лозунг геройского петербургского пролетариата „смерть или свобода!“ эхом перекатывается теперь по всей России. События развиваются с поразительной быстротой»[1].

В феврнле и марте опять бастовали рабочие пятидесяти рижских заводов и фабрик, отстаивая экономические требования, сформулированные ЦК ЛСДРП. В рабочем движении этих месяцев Ян Дауман был организатором стачек в Югельском, Стразденгофском и Шрейнбушском районах Риги. Своей неутомимой деятельностью он заслужил уважение и авторитет среди рабочих Риги. Затем он один из организаторов мартовских весенних стачек батраков Рижского уезда. Выросши в крестьянской семье, Ян легко находил общий язык с батраками и трудовыми крестьянами. Он умел доходчиво и просто объяснить этим людям самые сложные вещи, помочь додуматься, кто главный враг, и призывать к его уничтожению. Яну верили вместе с Дауманом, агитатором и организатором крестьянских выступлений в Дрейлинской и соседних волостях Рижского уезда, был и Альфред Афельд, пользовавшийся большой популярностью среди сельской бедноты.