Глеб Кузовкин - Безопасность Родины храня

Его-то и поджидали на поросшем кустами берегу Днестра.

Прошла первая ночь, вторая. Наступила третья. На этот раз небо заволокло тучами, начал моросить осенний дождик. Время перевалило далеко за полночь, когда мы услышали негромкие всплески весел. Три тени неожиданно возникли у старого полуразрушенного рыбацкого мостика. Гребец тут же отогнал лодку в камыши.

Один из них, подойдя к лежавшему невдалеке от кромки воды плоскому камню, достал из-под него пакет. Как потом оказалось, в нем были паспорта и удостоверения личности на имя служащих плодоовощетреста.

Напряжение нарастало. Служебная собака, лежавшая с нами, навострила уши, готовая по первой же команде броситься на гостей из-за кордона. Но замысел операции был другой. Темные фигуры в брезентовых плащах, с низко надвинутыми капюшонами, пройдя мимо нас, углубились в лежавший на их пути овраг. Там их и поджидала группа захвата. Чекисты и пограничники в короткой яростной схватке обезоружили лазутчиков.

На румынском берегу считали, что переход границы прошел удачно…

При обыске у задержанных изъяли оружие. В одежде полковника обнаружили несколько ампул сильнодействующего яда, предназначенного для диверсий.

В ходе дознания была выявлена небезынтересная деталь. При подготовке к переходу границы полковник, желая укрепить себя духовно, посетил в селе Кицканы монастырь. По его просьбе священник отслужил молебен за успех предстоящего тайного мероприятия против большевиков и освятил оружие, в том числе предназначенный для убийства мирных жителей яд.

Но врагу-фанатику ничего не помогло, задуманный кровавый план провалился. Чекисты — участники операции — по приказу председателя ОГПУ были награждены ценными подарками.

С тех пор прошли годы, десятилетия. На мою долю и долю моих соратников по чекистской работе выпало немало сложных дел и трудных испытаний. Мы с честью прошли войну, внесли частицу и своего ратного труда в Великую Победу над гитлеровской Германией. В те огненные дни, выполняя специальные задания, обезвреживали фашистских шпионов и диверсантов, добывали важные сведения о противнике, рискуя жизнью, проникали в стан врага, в его разведывательные органы, активно участвовали в боевых операциях партизанских отрядов.

Во время Великой Отечественной войны я был начальником оперативного подразделения Краснодарского краевого управления НКВД, на фронте руководил специальной разведгруппой 18-й, затем 56-й и 47-й армий.

После войны мне довелось принимать участие во многих чекистско-войсковых операциях по ликвидации националистического подполья и вооруженных оуновских банд в западных областях Украины, в том числе и на Львовщине.

Вспоминаются теперь уже далекие 1945–1946 годы. К тому времени основные военные формирования, крупные банды ОУН—УПА были разгромлены, но не добиты. Борьба, подчас ожесточенная, продолжалась.

Старые, и особенно молодые «кадры», разуверившиеся в авантюристической политике «проводников», а также под влиянием известного обращения правительства Украинской ССР, — приходили с повинной, сдавали оружие и, оформив юридически реабилитацию, приступали к мирному полезному труду.

Оуновская СБ (служба безопасности) жестоко мстила им за «зраду самостийной Украине». Но и СБ крепко доставалось от тех, кто уже не желал проливать невинную кровь. Зная псевдо своих бывших главарей, места явок, схронов, тайных складов оружия, они помогали чекистам наносить ощутимые удары по волчьим логовам, открыто став грозой для бандитов.

Свободнее почувствовали себя селяне, смелее начали вступать в создаваемые колхозы. Примером этого явилось село Трудовач на Львовщине, в котором была создана комсомольская организация из сельской молодежи, насчитывающая в своих рядах девятнадцать юношей и девушек. Отважные комсомольцы смело вели борьбу против жестоких врагов, призывали односельчан вступить в коллективное хозяйство. Шесть юных бойцов Трудовача отдали свои жизни в битве за становление новой, свободной жизни в родном селе.

Верховоды ОУН, бессильные остановить все более возрастающее политическое влияние партийных и советских органов на население, а также процесс разложения и распада националистических низовых организаций на местах, давали указание самыми жестокими способами и методами срывать все мероприятия советских органов и прежде всего коллективизацию.

Закордонный — центральный провод ОУН, узнав о начавшейся подготовке в западных областях к выборам депутатов в Верховный Совет СССР, дал директиву всеми мерами сорвать это важнейшее государственное мероприятие, не допустить местное население на избирательные участки. В директиве предписывалось: тех, кто активно участвует в кампании, считать «зрадныками», запугивать, избивать, терроризировать, поджигать избирательные участки, убивать кандидатов в депутаты и т. д.

Помню, бандиты дважды пытались напасть на избирательный участок в селе Добринивка, но оба раза их попытки были присечены чекистско-оперативной группой, которой руководил я. Чтобы запугать жителей села, они установили пулемет на горе и вечером, накануне дня выборов, открыли огонь по помещению избирательного участка. Оперативная группа, зайдя с тыла, выбила банду из этой засады. Два бандита были убиты, остальные скрылись в лесу.

Утром в воскресенье голосование проходило нормально. Крестьяне, пожилые и молодые, еще до начала церковного богослужения, куда они направлялись, заходили на избирательный участок и опускали бюллетени в урны. День прошел без происшествий. Очевидно, бандиты извлекли урок из сражений с нами и решили больше не рисковать.

Но рано утром следующего дня, когда я с двумя солдатами возвращался на автомобиле из села Добринивка, везя с собой урны с бюллетенями, нам преградил путь завал из срубленных деревьев. Я понял, что бандиты устроили засаду вблизи завала и ждут нас. Мы первые открыли по ним огонь и бросили несколько гранат. Раздались выстрелы убегавших оуновцев. Мы убрали деревья с дороги и без потерь добрались до райцентра.

Прибыв в Рогатин, мы в присутствии секретаря райкома партии Козюберды передали счетной комиссии запечатанную урну с бюллетенями избирателей, проголосовавших за кандидатов в депутаты.

…В 1946 году центральный провод ОУН усиленно засылал в западные области Украины, в том числе и Львовскую, своих «проводников», требуя от них сбора разведывательных данных, вменяя им в обязанность поддерживать связь с краевым проводом и местными организациями, руководить подрывной деятельностью.

Их обезвреживанием занимался заместитель начальника Львовского областного управления МГБ полковник Козлов. Мне нередко приходилось бывать с ним на операциях. Расскажу об одной из них.