Александр Кошкин - Штурмовик

За эту мою выходку меня уже тогда предупредили, что во всех кадровых вопросах и вообще, что проходят через ГУК, у меня будут большие проблемы. И они действительно появились — с тех пор никакие документы ни на должности, ни на награды через ГУК не пропустили.

При этом все знают, что в начале войны, в 1941–42 гг., штурмовикам, выполнившим 30 боевых вылетов, давали Героя. Тем, кто успешно выполнял 150 боевых вылетов, давали Героя дважды, но таких было мало. Штурмовиков сбивали быстрее, чем они успевали набрать данное количество боевых вылетов.

Насколько мне известно из истории Великой Отечественной, максимальное количество боевых вылетов у штурмовиков было 200–220. Эти летчики все дважды Герои, и большинство, увы, посмертно. Самое большое количество сбитых самолетов в ВВС — это штурмовики — мы в той войне потеряли 25 тыс. самолетов.

Статистика нашего времени говорит о том же: больше всего потерь у штурмовиков, какие бы конфликты ни происходили. Для того чтобы максимально подавить сухопутные силы противника, необходимо применение штурмовой авиации. В настоящее время самое большое количество боевых вылетов у российских летчиков из фронтовой авиации у Героя России Нерестюка, у него около 600.

Кандагар, начало 1986 года. «Афганцы» знают, что, несмотря на вечно солнечное небо Афганистана, в эту пору там может быть даже плохая погода (можно поймать минимум погоды).

Севернее от Кандагара рота ДШБ попадает в засаду, фактически в окружение. Погода как раз плохая, облачность 6–8 баллов с нижним краем 400–500 метров, цепляет горы. Десантура вызвала авиацию, первыми пошли «вертушки» Ми-24. Только влезли они в ущелье, тут же одну «вертушку» сбили, вызвали «Грачей».

Полетел я с Комаровым, пришли в район, земля между облаками мелькает, в этих условиях нужно ещё и цель найти, авианаводчик начал давать координаты, но просит работать осторожнее, рядом наши бойцы.

В то же время и медлить нельзя, наводчик говорит, что обстановка никудышная — много убитых и раненых, просит помочь, чем можем.

Начали работать, вроде дело пошло, в один из заходов наводит на цель, только снова предупреждает, что совсем рядом наши. Я на свой страх и риск выполнил очередь из пушки по заданным координатам, точно попал, авианаводчик кричит, что «точно в копеечку».

К вечеру мы выполнили по четыре боевых вылета, и войска вышли из окружения. Через несколько дней комбат из ДШБ познакомился с нами, и мы с ним поехали в госпиталь. Комбат подвел меня к раненому бойцу, который нас благодарил за спасение. Вот как он описывал сложившуюся ситуацию: его ранило, и он не мог двигаться. Видел, как 3 «духа» ползут к нему, и были они на расстоянии метров 20–30 от него. В этот момент сверху прошла очередь из снарядов по месту, где были «духи». Бойца, правда, тоже контузило, но «духи» погибли на месте, а его подобрали свои.

Мне также много довелось летать ночью на свободную охоту. Нам давали район, ограниченный координатами, который полностью контролировался «духами», и там можно было уничтожать все движущиеся автомобили, а так как действовал комендантский час, то после 10 часов вечера передвигались только «духи».

В начале 1986 года «духи» в открытую через границу из Пакистана ездили туда-сюда, оружие и живую силу возили свободно, пока я не начал их ночью расстреливать. Потом ещё другие летчики подключились, и так мы за месяц отучили «духов» внаглую кататься. Осторожнее стали, даже ночные посты выставляли, которые по звуку самолета зажигали костры. Причём интересный огонь: какой-то почти малиновый свет, ближе подлетаешь, он гаснет, и гаснут фары у машин.

Работали мы в основном только ракетами и из пушки, немного приходилось рисковать — в горах пикировать ночью, довольно низко снижаешься, а внизу не видно ни зги.

Примером для штурмовиков может быть немецкий летчик Рудель — конечно, он фашист, но учиться нужно и у врагов. Как он смог выполнить более 2000 боевых вылетов и остаться живым? Причем его сбивали более 30 раз, но он остался живой, а ущерб нанес такой, что некоторый полк не сделал за всю войну.

Я внимательно читал книгу о нем и выяснил, что к каждому вылету он подходил тщательно, изучая все мельчайшие детали. Один вылет чего стоит, когда он потопил казалось бы непотопляемый флагман Балтийского флота. Долгое время немцы не могли нанести ему ущерб, потому что на кораблях охранения, да и на самом флагмане стояла достаточно сильная система ПВО. Рудель рассчитал, как нужно подойти к кораблю, чтобы не быть сбитым зенитными орудиями. Он подлетел на большой высоте, затем перевёл самолет в пикирование под углом 90 градусов, прицелившись в центр корабля, и сбросил две бомбы, которые попали в центр корабля. После этого сдетонировали собственные боеприпасы, корабль разломился и затонул.

Рудель всегда прилетал оттуда, откуда его не ждали, он много летал на свободную охоту, что давало неплохие результаты.

Вот некоторые приемы ведения боя, выполняемые Руделем и нашими летчиками-штурмовиками, которые и я брал на вооружение. Пикирование на цель с большими углами атаки начал применять в конце 1986 года, что позволяло подойти к цели на большой высоте и исключить поражение зенитными орудиями и ПЗРК малой дальности. Но выполнять полет на большой высоте к цели противника, у которого имеются РЛС обнаружения и ракеты класса «земля — воздух» со средней и большой дальностью поражения, без активного применения всех имеющихся активных и пассивных средств подавления средств ПВО, я думаю, чревато большими потерями, что и произошло в 2008 году в Южной Осетии. Там, по рассказам лётчиков, наше авиационное командование не смогло задействовать все силы и средства, которые могли бы подавить РЛС ПВО Грузии, и лётчики штурмовой авиации летали на удары, подвергаясь воздействию всех видов оружия ПВО, отсюда и большие потери за такой короткий период.

С 1989 года по 1992 год я учился в Военно-воздушной академии им. Ю. А. Гагарина, где готовили управлять войсками.

Осенью 1992 года успел подготовить 10 экипажей штурмовиков для ведения боевых действий на Северном Кавказе. В конце октября 1992 года работали с аэродрома Моздок в интересах МВД. В основном летали на ведение воздушной разведки и передачи необходимой информации для командования, а также часто ночью подсвечивали (сбрасывали светящиеся авиабомбы) над районом конфликта.

С начала 1993 года со своей эскадрильей мы пересели на аэродром Гудаута в Республике Абхазия, чтобы оказать помощь братскому народу от посягательств грузин, которыми руководил Шеварднадзе. Один раз, кстати, Шеварднадзе собирался посетить войска, но очень жаль, что не приехал в Очамчира хитрый лис, как чувствовал, мы его уже ждали, чтобы наказать.