Иулиания - Он хотел жить и умереть странником. Воспоминания об иеросхимонахе Алексии

Он видел больше нас

Рассказ матушки (г. Гудаута)

Отец Мардарий был такой простой, доступный.

Про медведей любил рассказывать. Рассказывал, что у него там «друзья» были. Я думала, что монахи приходили. А оказалось, нет – медведи. Он их кормил. Бывало, говорит, келью лапой потревожит, значит, есть просит.

И особенных скорбей не было. Он так говорил. Мне он рассказывал всегда только светлое, радостное.

Отец Мардарий был настоящий духовник. В этом для меня нет сомнений. Потому что имел в себе Любовь. С ним был Христос. Все, что он ни говорил во время наших встреч, все было духовное. Он сразу понимал человека. И в каждом видел образ Божий. Он не оценивал человека, но чувствовал его нужды, скорби. Сколько он своими добрыми советами распрей умиротворил! Его хотели назначить духовником Абхазии, но он уехал. И это было печально для всех. Он никогда не говорил лишних слов, только то, что необходимо тебе. Но мог сказать и «нет».

Говорил это с большой любовью и, как правило, когда это касалось каких-то серьезных вещей. С молитвой и большой внутренней болью. Он действительно вел своих духовных чад и всех, кого знал. Никогда не забывал человека, которого видел хоть один раз. А видел он, будучи незрячим, больше каждого из нас. Я была у батюшки и в Задонске. И он при мне повторял: «Слава Богу за все». Ему и в Задонске нравилось, но, конечно же, он всегда тосковал по пустыне.

Из воспоминаний протоиерея Георгия (станица Кавказская)

Хочу рассказать случай, который поразил и удивил меня. Встреча с отцом Мардарием произошла, когда он только что спустился с гор в Ново-Михайловку близ Сухуми. Я туда ездил в паломническую поездку. После Нового Афона, Каман мы приехали в Ново-Михайловку на кладбище, чтобы поклониться мощам глинского старца отца Серафима (Романцова). Отец Феофил, сопровождавший меня в этой поездке, рассказал: «Здесь недалеко находится старец, кавказский пустынник, но всех паломников он принять не может. Если хочешь, могу провести тебя к нему, так как я в детстве исповедовался у него и его знаю».

И мы пошли. Келья, где он находился в то время, была простая, скромная, земляной пол. Печка топилась – влажный же климат. Отец Феофил даже не знал, что зрение у батюшки в ту пору было уже потеряно. Нас предупредили, чтобы долго мы не находились у него. Поэтому беседа была короткой. Старец нас духовно укрепил. И в конце я попросил: «Батюшка, помолитесь, пожалуйста, за мою маму, за матушку, за сестру..». И назвал пять имён. Попрощались. Проходит больше полугода. Первый раз мы были у него в октябре, а второй раз приехали уже в мае. Отец Мардарий говорит: «А я за вас молюсь». И назвал пять имён (матушка Александра, сестра Зинаида, Елена…). Представляете, он назвал все эти пять имён, за которые я попросил молиться. «Я и не думал, – вспоминает отец Георгий, что имена сохранятся у старца в памяти. Я даже в своём возрасте прошу, чтобы люди оставляли записочки, так как памяти своей не доверяю». Ведь та наша встреча длилась буквально три минуты.

Потом, мы встречались несколько раз, и он всегда говорил: «Я не забываю о вас, молюсь».

Также мне запомнилось, как отец Феофил во время той первой встречи спросил: «Восстановится ли монархия? Будет ли Царь в России?» А батюшка ответил: «Смотри, как было до революции. Вот рождается у царя Николая Второго первая дочка, вторая, третья, четвертая… Господь знал, что монархии не будет, и не давал наследника. А царь ждал наследника. И только по молитвам Серафима Саровского рождается царевич Алексий в утешение царю, но не для престола».

Вот так духовно, по-простому рассуждал батюшка.

И в последующие встречи он поражал меня своим ясным умом и совершенной памятью, которая была только у святых отцов. Я удивлялся, что он мог рассказать жития святых точно, подлинно. Батюшка много знал. Его многое интересовало. Он говорил: «Ты знаешь, вот «Добротолюбие», такой-то том, такая-то глава, вот там написано то-то, а вот этот святой говорил так-то и так-то»… А ведь в последние годы он потерял зрение и не мог читать, но в памяти у него всё отложилось. Конечно, всё это ему давал Господь.

Вспоминается ещё один эпизод. Поехали мы к батюшке в деревню. Там он жил одно время в заброшенном домике. Это было в Абхазии. У келейника спрашиваем:

– Батюшка здесь?

– Да, проходите, он там, на первом этаже живёт.

И представляете, отец Мардарий говорит «О, отец Георгий! Заходи, заходи!» Он узнал меня прямо с порога, хотя я еще слова не сказал. А он уже не мог видеть меня.

Однажды я приехал к нему исповедоваться. Поразило его благодатное состояние духа. Настолько он преображался, душа его светлела. Все молитвы перед исповедью он читал по памяти. Решение некоторых вопросов не брал на себя, а благословлял решать с владыкой.

Вот насколько он почитал иерархию, священноначалие! Ничего мирского не говорил, только всё по Евангелию и по советам святых отцов. Говорил о спасении, о молитве. Настолько просто и ясно мог сказать, что всё было понятно и доступно.

После операции аденомы он какое-то время находился у одной рабы Божией, она ухаживала за ним, и мы туда в Абхазию приезжали. Времена были во всех отношениях тяжелые, послевоенные, но, тем не менее, многие посещали батюшку и вели беседы на разные темы, желая узнать мнение старца. Эта раба Божия всегда пугалась, когда отец Мардарий открыто говорил правду и прерывала эти разговоры. Говорила: «Молчи, иначе придут и просто убьют нас». Батюшка на это внимания никогда не обращал. Такая сильная у него была вера, ведь пострадать за истину – это милость Божья.

Из воспоминаний рабы Божией Наталии (Ростовская область)

Я узнала о старце через матушку Ольгу которая с детства посещала многих из них: отца Мардария, отца Аввакума, отца Виталия. Ее семья окормлялась у них. «А сейчас отец Мардарий болен, он в Задонске», – как-то сказала мне матушка Ольга.

Моя дочь в то время сильно страдала. Ее преследовал какой-то незнакомец. На нее нападал непонятный страх, и она с ним ничего не могла поделать. Поэтому мы решили поехать в Задонск. Первым делом идем к монастырю. На входе нас встречает монах, я его и спрашиваю, где найти отца Мардария.

– Вообще-то это меня так зовут, но, наверное, не я вам нужен. Вот его келейница – матушка Иулиания.

Как раз был праздник, и матушка была в монастыре на службе. Я попросила о встрече, но матушка сказала, что он сейчас тяжело болен, после операции, и владыка Никон пока не благословляет никого к нему, но матушка нас пожалела и добавила, спрошу его и позвоню тогда.