Ульрика Грюневальд - Соперницы. Знаменитые «любовные треугольники»

Магда Геббельс, со своей стороны, дала ему понять, что она – невинная жертва и нуждается в сильном мужчине, который бы ее спас. Она как раз возвратилась домой после длительного пребывания в санатории, но тем не менее не чувствовала себя отдохнувшей – нервы были взвинчены. Даже в таком состоянии ей удалось склонить Ханке к шпионской деятельности против шефа. Он сумел добыть письма и документы Геббельса, хранившиеся в министерстве и подтверждающие его супружескую неверность.

Геббельс пробует смягчить свою разъяренную жену, он клянется жизнью детей, что больше так продолжаться не будет, но это были только пустые звуки, произносимые профессиональным лгуном. Баарову он не оставил. Ханке, учуявший в этом шанс для себя, уведомляет Магду о новых изменах ее супруга. Та немедленно покидает семейный очаг и вместе с детьми находит убежище на вилле у того же Ханке.

«Магда так тверда и зла», – хнычет Геббельс, узнав, что жена объявила ему войну. Теперь ему придется объясняться с фюрером. Гитлер, занятый «решением еврейского вопроса» и вооружением вермахта, должен был выступить в этой супружеской войне в качестве третейского судьи.

«Гитлер был у них на свадьбе свидетелем. Он все это затеял и при этом добился, что при его тесных отношениях с министром пропаганды у него сохранялись хорошие отношения и с ней», – пишет личный референт Геббельса, поясняя особенный интерес Гитлера к Магде. – Он питал к ней очень, очень большую симпатию. Именно потому, что Геббельс тогда продолжал вести на стороне любовные интрижки, она получила возможность вступить в еще более тесный контакт и быть еще более откровенной с Гитлером, который так ее уважал».

Фюрер боялся публичного скандала, за которым мог последовать развод его министра пропаганды с «Матерью нации». Он призвал сварливых супругов к порядку и приказал им жить раздельно в течение одного года, до августа 1939-го. На киноактрису Лиду Баарову Гитлер натравил гестапо. За ее домом был установлен надзор. В конце концов она перестала получать роли и покинула Германию.

Пока разворачивался фарс в семье Геббельсов, Третий рейх ужесточил преследование евреев. Врачи и юристы утратили допуск к работе, изделия еврейских ремесленников должны были иметь специальную пометку. Те евреи, у которых были не еврейские имена, в будущем должны были зваться Сарой или Израилем. 17 000 польских евреев, проживавших в Германии, были принудительно высланы из страны.

Гершель Гринспаи, сын одного из таких высланных, совершает в 1938 году в Париже покушение на немецкого миссионера – это послужило поводом для организации еврейских погромов по всей Германии и вылилось в так называемую «хрустальную ночь» 9 ноября 1938 года. Горели синагоги, осквернялись еврейские кладбища, около 2600 евреев-мужчин было арестовано.

«Истинные арийцы» вытеснили евреев из экономической и производственной сферы и отлучили их от высшей школы. Целью репрессий было изгнать евреев из Германии в эмиграцию.

Не избежал горькой участи и отчим Магды Геббельс. Рассчитывая на то, что его пощадят как солдата Первой мировой войны, он страну не покинул. В 1938 году его наряду с тысячами других евреев арестовали. Оказавшись в Бухенвальде, он выполнял рабскую работу в каменоломне. В начале 1939 года отчим Магды Геббельс умер от непосильного труда в Бухенвальде. Магда Геббельс, единственный человек, который мог бы его спасти, давно вычеркнула отчима из памяти.

Безгранично преданная бесчеловечной расовой политике власть имущих коричневых, Магда Геббельс теперь заявляла: «Мне лично неприятно и непереносимо быть заподозренной в том, что я могу одеваться в еврейском доме моделей».

Магда и Йозеф Геббельс в конце концов помирились, и в 1940 году родился шестой ребенок. Через год после этого министр пропаганды вступил в связь со своей секретаршей.

Первого сентября 1939 года армия Гитлера напала на Польшу, развязав тем самым Вторую мировую войну, унесшую миллионы жизней на полях брани и в разрушенных городах. Жертвами решения «еврейского вопроса» стали более 6 миллионов европейских евреев. Магде Геббельс было известно, что вытворяют фашисты, ее муж ничего от нее не скрывал. Своей бывшей свекрови Элло Квандт она доверительно пишет: «Это страшно, все, что он мне сейчас говорит». Разговор об ужасах концентрационных лагерей: «Ты даже представить себе не можешь, о каких страшных вещах он говорит, а я не могу никому признаться, что у меня на сердце». Магда Геббельс заболевает, диагноз – рожистое воспаление лица.

Заговорило ли в ней что-то похожее на совесть, на человеческое сострадание? То, о чем речь пойдет дальше, свидетельствует скорее о том, что она чувствовала: расплата за ужасы войны уже не за горами.

Ее муж, «уполномоченный тотальной войны», толкает народы Европы в пропасть. Когда фанатичный подстрекатель войны Йозеф Геббельс награждается бурей аплодисментов за свои пресловутые речи, жена находится среди зрителей, в берлинском Дворце спорта. Насколько близка она продолжала быть делу Гитлера и Геббельса, можно судить по записи ее мужа в дневнике: «Я очень рад, что она, прежде всего, в вопросе тотальной войны занимает твердую и радикальную позицию. Если бы все наци-женщины мыслили как она, дела с нашей тотальной войной обстояли бы значительно лучше».

С начала 1945 года Красная Армия неудержимо продвигалась к Берлину, и супруги Геббельс вынуждены были уразуметь, что предстоящий конец господства Гитлера повлечет за собой расплату для всех соучастников преступлений.

В длинных, наполненных слезами беседах Магда и Йозеф Геббельс приходят к решению следовать за своим идолом Гитлером, окопавшимся в бункере под рейхсканцелярией. Фюрер с упорством безумца продолжал фантазировать о переломе в войне в пользу своей армии. Министр пропаганды Адольфа Гитлера вместе со своей женой были реалистичнее. Они уже давно решили не ждать расплаты, а покончить с жизнью. И своих собственных детей не хотели они пощадить.

«Наша величественная идея гибнет. Мир, который будет существовать после фюрера и национал-социализма, не стоит того, чтобы в нем жить. Поэтому я беру с собой своих детей», – пишет Магда Геббельс из бункера в конце апреля 1945 года сыну от первого брака Гарольду Квандту.

И Ева Браун решает ожидать конца рейха рядом с любовником. Преступления Гитлера не заставили ее от него отвернуться, напротив, годы войны сблизили их теснее. Других женщин рядом с фюрером теперь уже не было. Состояние его здоровья заметно ухудшилось, бросалось в глаза, что он дрожит. Ева Браун старалась в меру своих сил заботиться о любовнике. О подробностях творимых им ужасов она и знать не хотела.