Вениамин Цукерман - Люди и взрывы

Помимо радиоактивных газов большие неприятности нам доставлял мороз. Чтобы быстрее очищать воздух в рабочих помещениях, мы по нескольку раз в сутки открывали ворота корпуса, а температура воздуха в эти дни на улице была —25, —30 °С.

К 50-летию Октябрьской революции в одном из научных подразделений института был организован Клуб интересных встреч (КИВ). Он быстро завоевал популярность, к нему потянулась интеллигенция города. Вскоре КИВ перерос рамки одного подразделения. Он стал центром пропаганды научных знаний, местом общения и организованного досуга. Однако постоянного зала не было, вечера-встречи проводились в случайных помещениях, что сильно затрудняло работу. За помощью обратились к Борису Глебовичу. Несмотря на сомнения отдельных ответственных товарищей, он организовал проектирование и строительство специального здания с залом на 270 мест, просторным вестибюлем, радио- и киноустановкой. Первоначально оно называлось кафе «Наука», но вскоре было переименовано в Дом научных и инженерно-технических работников. Дом был открыт 3 февраля 1973 года. Нет сомнений, что без активной помощи Музрукова это строительство нельзя было бы осуществить.

Рассказывая о Борисе Глебовиче, нельзя не остановиться на еще одной черте его характера — очень внимательном отношении к людям и их нуждам. Мне рассказывал один из сотрудников института, что Борис Глебович, узнав о тяжелой болезни его жены (раковое заболевание), организовал снабжение семьи продуктами, для ухода за больной в домашних условиях прикрепил специального человека. Через день справлялся о здоровье. Женщина поправилась, работает. С помощью Бориса Глебовича семья преодолела эту беду.

Борис Глебович был очень скромным человеком. В архиве мы нашли копию его письма в связи с предполагаемым празднованием ого юбилея. Это письмо не нуждается в комментариях.

«Секретарю парторганизации института, директору института, председателю Комиссии

Мне стало известно, что в связи с моим семидесятилетием создана юбилейная Комиссия. Я как коммунист принципиально против проведения каких-либо юбилейных чествований и прошу вас в связи с этим никаких мероприятий но моему адресу не планировать.

17 сентября 1974 года

Б. Г. Музруков».

Доброе отношение Бориса Глебовича ко всему живому в известной степени ускорило его кончину. На стене дома, в котором он жил последние полтора десятилетия, была устроена кормушка для птиц. Он сам ежедневно наполнял ее зернами или семенами подсолнечника. Во время сильного гололеда 15 февраля 1978 года он пошел к кормушке, поскользнулся и упал. При этом произошел высокий перелом бедра в непосредственной близости от тазобедренного сустава. Для пожилых людей такой перелом весьма серьезен. Он умер 31 января 1979 года.

Время — великий судья. Оно одновременно обвинитель и адвокат. Среди тех, кто прочтет эти строки, найдутся люди, которые будут критиковать их форму или содержание. Современники упрекнут нас в том, что многие замечательные руководители, исследователи и мастера не попали на эти страницы, что роль одних ученых возвеличена, другие же, напротив, остались в тени.

Можно ли возразить что-либо против таких, в известной степени справедливых, нареканий? Мы старались, как могли, следовать принципу «ни слова против совести»... Но личные симпатии и привязанности, ограниченность поля зрения участника событий — помеха в любом историческом повествовании.

Путешествуя по Черноморскому побережью Кавказа, на горе Иверская вблизи Нового Афона, у развалин старого русского монастыря мы нашли удивительную надпись: «Мы были такие, как вы. Вы будете такими, как мы». Могучий смысл вложил неизвестный монах в этот десяток слов. В них вечный круговорот жизни, подчиняющийся только одному, независящему от человека аргументу,— Времени.

Сегодня последний день работы над книгой. Жаль расставаться с нею. Но у всякого дела должен быть конец. Пришел он и к нашей работе. А вот и соавторы — два черно-белых красноголовых дятла. Лесные телеграфисты снова на посту и продолжают отстукивать свои точки.

Октябрь 1984 — декабрь 1988

С авторами этой книги я познакомился в августе 1942 года, когда В. А. Цукерман приехал ко мне, чтобы рассказать о созданной им методике высокоскоростной съемки в рентгеновских лучах процессов взрыва и детонации. Мне очень понравилось смелое предложение и его автор — человек, до предела увлеченный наукой.

Вениамин Аронович был первым крупным экспериментатором, кого я привлек к работе, когда мне было поручено создать то, что тогда называлось филиалом Лаборатории № 2 АН СССР.

Для научной, изобретательской и общественной деятельности Вениамина Ароновича характерны разнообразие интересов и целеустремленность, смелость и фантастичность идей, острое чувство реальности, а также творческое вдохновение и напряженный непрестанный труд. Около сотни печатных работ, десяток монографий, 60 изобретений,  десятки миллионов рублей экономического эффекта, полсотни подготовленных кандидатов — таков итог его работы в науке и технике.

Постоянно удивляешься доброте Вениамина Ароновича, его бесконечной любви к людям, активному милосердию, которые в конечном счете являются высшим критерием в оценке человеческой личности.

Ему присвоено звание Героя Социалистического Труда, заслуженного изобретателя РСФСР, лауреата Ленинской и четырех Государственных премий. Он награжден многими орденами и медалями.

Трудно представить себе, что весь фантастический объем работ выполнен человеком, который не видит. Это звучит неправдоподобно. Вениамин Аронович, несмотря на тяжелейший недуг, сделал так много, что жизнь его хочется назвать подвигом.

Составлена по материалам Г. В. Александровича.

В разделе использованы материалы Н. Д. Юрьевой.