Женские истории в Кремле - Галина Николаевна Красная
Помощь проекту
Женские истории в Кремле читать книгу онлайн
Почерк Крупской знали уже во всех концах России. При обысках полицейские все чаще находили письма, подписанные коротко «Катя». В ее досье ложится новое донесение: «Проживая во второй половине 1901 года за границей, она под именем «Кати» вела оживленную конспиративную переписку со всеми действующими в России комитетами Российской социал-демократической рабочей партии и занимала центральное положение в заграничной организации «Искры».
В досье не было указано, что во всех этих делах ей помогала мать — Елизавета Васильевна.
Надежда Константиновна и Елизавета Васильевна наладили «производство» так называемых «корсетов». Они шили широкие пояса с большими карманами, куда закладывали иногда до сотни номеров «Искры», напечатанной на папиросной бумаге. «Корсет» надевался прямо на тело, под одежду, и служил довольно надежно. Ведь переезжающих границу не обыскивали, для этого нужно было особое указание полиции, а чемоданы просматривали все.
«Искра» вышла на международную арену. Типографии нужен постоянный приток денег. Все средства партии идут на газету. А Ленина с Крупской кормит Елизавета Васильевна. Ее пенсии с горем по полам хватает на троих.
С приездом Елизаветы Васильевны у Крупской стало больше времени для партийной и своей собственной работы: мать взяла на себя ведение хозяйства.
Целых 15 лет жили «Ильичи» в эмиграции, они переезжали из страны в страну, и повсюду их сопровождала мать Крупской. Со своей матерью Ленин переписывался.
Осень 1902 года в Лондоне была на редкость солнечная и сухая, что нечасто случалось в стране туманов. «Погода здесь стоит для осени удивительно хорошая — должно быть в возмездие за плохое лето. Мы с Надей уже не раз отправлялись искать — и находили — хорошие пригороды с «настоящей природой», — пишет Владимир Ильич матери.
Иногда собирались друзья и все вместе отправлялись на велосипедах за город. Надежда Константиновна очень любила такие поездки. Они давали возможность хотя бы на некоторое время выключиться из напряженного ритма работы, передохнуть и отвлечься. Иногда забирали с собой Елизавету Васильевну и уезжали на целый день, но такой отдых позволяли себе только в воскресные дни. Изредка удавалось выбраться в театр или на хороший концерт.
Перед самым переездом из Лондона в Женеву Владимир Ильич заболел — сказалось постоянное нервное и физическое перенапряжение. В то время Ульяновы были так ограничены в средствах, что Крупской и в голову не пришло обратиться к английскому врачу — слишком это было дорого. Будучи полностью уверенной в своих «многочисленных талантах», Надежда Константиновна, поставив по медицинским справочникам диагноз (совершенно неверный), стала лечить Владимира Ильича домашними средствами.
Во время этих медицинских экспериментов Ленин метался от боли, а Крупская проклинала европейские поезда, где не было спальных вагонов.
В Женеве Владимира Ильича осмотрел настоящий доктор из эмигрантов и пришел в ужас от их методов самолечения. Владимир Ильич пролежал две недели — у него был тяжелейший приступ нервной болезни — воспаление грудных и спинных нервных окончаний.
Владимир Ильич и Надежда Константиновна поселились в рабочем предместье Сешерон, где прожили до 17 июня 1904 года.
В июне 1904 года «Ильичи» выехали в Лозанну, откуда Крупская писала своей свекрови, Марии Александровне.
«Сейчас мы в Лозанне. Уже с неделю, как выбрались из Женевы и отдыхаем в полном смысле этого слова. Дела и заботы оставили в Женеве, а тут спим по 10 часов в сутки, купаемся, гуляем — Володя даже газет толком не читает, вообще книг было взято минимум, да и те отправляем нечитанными завтра в Женеву, а сами в 4 часа утра отправляемся недели на две в горы».
Чтобы полностью отключиться от партийных дел, Ульяновы забираются в горы, в самую глушь. Еще в Женеве они договариваются: о политике ни слова. Крупская вспоминала: «Мы с Владимиром Ильичем взяли мешки и ушли на месяц в горы. Мы выбирали самые дикие тропинки, забирались в самую глушь, подальше от людей. Пробродяжничали мы месяц: сегодня не знали, где будем завтра, вечером, страшно усталые, бросались в постель и моментально засыпали.
Деньжат у нас было в обрез, и питались больше всухомятку — сыром и яйцами, запивая вином да водой из ключей, а обедали лишь изредка. В одном трактирчике рабочий посоветовал: «Вы обедайте не с туристами, а с кучерами, шоферами, чернорабочими: там вдвое дешевле и сытнее». Мы так и стали делать. Мелкий чиновник, лавочник и т. п. готов был скорее отказаться от прогулки, чём сесть за один стол с прислугой. Это мещанство процветает в Европе вовсю. Там много говорят о демократии, но сесть за один стол с прислугой не у себя дома, а в шикарном отеле — это выше сил всякого выбивающегося в люди мещанина. И Владимир Ильич с особенным удовольствием шел обедать в застольную, ел там с особым аппетитом и всегда нахваливал дешевый и сытный обед».
Из этого путешествия вернулись загорелыми и отдохнувшими.
Но через два года у Ленина — очередной нервный срыв…
Усталость проявилась в бессоннице, страшных головных болях, полном отсутствии аппетита. Посоветовавшись с товарищами, Надежда Константиновна настояла на отъезде мужа в Стирсуден (Финляндия), где на одинокой даче жила семья Лидии Михайловны Книпович. Сама же Крупская тоже едет в Стирсуден.
Море, сосны и тишина. Ульяновы купаются, ездят на велосипедах, слушают музыку — одна из родственниц Книповичей была певицей. В их жизни мало выпадало подобных минут.
К этому времени относится маленькая любительская фотография — Надежда Константиновна и Елизавета Васильевна сидят в двуколке. Крупская улыбается, лицо счастливое…
Семья Ульяновых дружно готовила государственный переворот. И вот переворот состоялся. Большевики, как и предсказывал Ленин, «взяли власть».
Известно, что во время взятия власти Ленин был на грани потери рассудка.
«В ночь разгона Учредительного собрания Владимир Ильич позвал меня к себе, — рассказывал Н. И. Бухарин. — У меня в кармане пальто была бутылка хорошего вина, и мы долго сидели за столом. Под утро Ильич попросил повторить что-то о разгоне Учредилки и вдруг рассмеялся. Смеялся он долго, повторял про себя слова рассказчика и все смеялся, смеялся. Весело, заразительно, до слез. Хохотал.
Мы даже не сразу поняли, что это истерика. В ту ночь мы боялись, что мы его потеряем».
19 марта 1918 года Ленин и Крупская переехали в Кремль, где был сосредоточен центр управления
