Виктор Прибытков - Черненко

Работая над публикациями о Черненко, в том числе и над этой книгой, я на протяжении многих лет нередко обращался за помощью к его супруге Анне Дмитриевне Черненко. Меня всегда поражала мудрость ее советов, которые она давала всегда спокойно, тактично, ненавязчиво. Обладая исключительной добротой, она еще при жизни Константина Устиновича оставляла впечатление заботливой и чуткой женщины. Но главное — она всегда была рядом с мужем, глубоко сопереживала каждое событие в его жизни, самоотверженно боролась за его здоровье. Это был счастливый брак, брак по любви, длившийся свыше сорока лет. И на протяжении всех этих лет Анна Дмитриевна никогда не вмешивалась в сложные перипетии работы мужа и не подчеркивала свою значимость «первой леди». Эта прекрасная женщина стоически перенесла смерть Константина Устиновича, а затем и еще одну большую трагедию — безвременную смерть сына Владимира.

Я искренне благодарен этой женщине за те ценные материалы, которые она предоставила мне при подготовке этой книги.

Первые главы этой книги — особенные. Не потому, что они содержат что-то из ряда вон выходящее. Дело в том, что Константин Устинович, став после смерти Брежнева, при Андропове, фактически вторым лицом в Политбюро ЦК КПСС, стремился выкроить время для работы над своими воспоминаниями.

Видимо, настал тот период, когда у людей его возраста, а ему шел тогда семьдесят второй год, возникает потребность как-то систематизировать события прошедших лет, сохранить память о них. Человек начинает понимать (скорее, не столько понимать, сколько чувствовать), что его долгая жизнь на излете вознаградила его, одарив огромным и бесценным опытом, которого нет у других. Поэтому хочется чем-то поделиться с окружающими, от чего-то их предостеречь, что-то посоветовать.

Здесь важно отметить, что по своему характеру наш герой был человеком замкнутым, несловоохотливым. За десять лет совместной работы я убедился, насколько трудно разговорить его, вызвать на откровенную беседу. С другой стороны, будучи его помощником и общаясь с ним едва ли не каждый день, я стал со временем улавливать моменты, когда он чувствовал потребность выговориться, обратиться к своим воспоминаниям. Такое с ним случалось крайне редко, и наша работа над воспоминаниями, а я помогал ему в их написании, хотя и продвигалась, но шла ни шатко ни валко. Сказывался напряженный и закрытый характер «штабной» жизни в ЦК, которая не давала возможности отвлекаться от куда более важных дел. Это обстоятельство, кстати, с годами наложило свой отпечаток на характер Черненко.

Тем не менее на отдыхе в Крыму летом 1983 года Константин Устинович посвятил этой работе большую часть своего отпуска. Сразу замечу, что не зря его называли «хранителем партии» — память у него была отменная. К тому же он был интересным рассказчиком. Размышлял о былом спокойно и обстоятельно, вспоминал массу случаев, интересных деталей, и… читал стихи. Его поэтических пристрастий мы еще коснемся, а пока хочу сказать, что логика повествования Черненко была очень убедительной и понятной, я бы сказал, жизненной, поэтому не составляла особого труда обработка стенограмм того, что он рассказывал.

Завершая ту или иную часть своих воспоминаний, Черненко обычно обещал их продолжить в «следующий раз». Однако трагический случай, произошедший в отпуске, отодвинул очередной «следующий раз» на неопределенное время. Произошло тяжелое отравление, виной которого стала рыба, присланная Константину Устиновичу одним из знакомых министров, отдыхавшим в соседнем санатории. В крайне тяжелом состоянии Черненко переправили в Москву.

Обострение болезни произошло и в следующем, 1984 году. Накануне очередного отпуска Черненко Горбачев и главный кремлевский доктор Чазов настоятельно рекомендовали ему провести отдых на госдаче в Кисловодске. Место это расположено на высоте около тысячи метров над уровнем моря, со всех сторон продувается ветрами. Немудрено, что слабые легкие Черненко не справились с такими необычными условиями, и через двенадцать дней генсека с обострением болезни отправили на носилках самолетом в Москву. Тут уж не до воспоминаний, и к ним Черненко больше не возвращался. А все, что удалось записать и обработать, я использовал в этой книге, практически не вмешиваясь в содержание и характер того, что узнал от Константина Устиновича.

Константин Устинович Черненко родился 24 сентября 1911 года в деревне Большая Тесь Минусинского уезда Енисейской губернии в семье крестьянина-бедняка. Енисейская губерния в 1934 году была переименована в Красноярский край, а в его южной части, на месте бывшего Минусинского уезда, был образован Новоселовский район.

Предками Черненко были выходцы из Малороссии, которые в конце XVIII века поселились на берегах Енисея. Хорошо известно, что краеведы относят появление первых поселений на территории Новоселовского района к 1722 году. Говорят, что это были расположенные на берегу Енисея заимки промысловиков — однодворные поселения вдали от освоенных уже территорий. Во второй половине XVIII века казаками Юшковыми здесь был основан первый населенный пункт — Караульный острог, а в 1789 году появилось село Новоселово. В самом конце XIX столетия Новоселово насчитывало 126 дворов, 650 жителей. Место хоть и отдаленное, но, по тем временам, довольно оживленное.

Сказать, что на родине нашего героя что-то коренным образом изменилось к моменту его рождения, значит, погрешить против истины. Да и поныне местные жители, которых на весь район насчитывается менее 16 тысяч, занимаются в основном всё тем же, что и сто лет назад — выращивают хлеб и скот. Вся экономика, которая обычно и определяет лицо региона, — это производство зерна и молока да мелкие предприятия по их переработке. Сельский уклад быта нарушает лишь ворвавшееся в дома телевидение, а остальное всё движется по устоявшемуся за долгие годы кругу.

Несмотря на это, Новоселовский район Красноярского края широко известен в ученом мире. Специальный памятный знак, установленный уже в советское время, указывает на то, что здесь когда-то упал знаменитый метеорит «Палласово железо». Сохранился он в виде большой, округлой железной глыбы, которую в 1750 году и обнаружил на склоне горы Малый Имир кузнец Яков Медведев. Поскольку железо это плохо ковалось и лежало без надобности, подарил кузнец свою находку заезжему путешественнику. Им оказался крупный немецкий ученый, академик Петербургской академии наук Петр Симон Паллас, который в то время путешествовал по югу Енисейской губернии. Он и переправил эту громаду, весившую 30 пудов, в столицу, где ее разместили в Кунсткамере. Позднее было установлено космическое происхождение найденного тела, что и положило начало новому разделу астрономии — метеоритике.