Н. Никитин - Преступный мир и его защитники

Но какие же правовые вопросы должны разрешать присяжные заседатели, когда они призваны для обсуждения «фактической стороны дела»? Ответ тот, что задача присяжных иногда усложняется определением в смысле действующих законов свойства или степени умысла подсудимого или обстоятельств, увеличивающих или уменьшающих его вину. В этих случаях присяжным могут быть сделаны председателем суда все надлежащие объяснения о существующих в законе правилах и о практическом их применении. Удостоверение одного голого факта, по справедливому замечанию известного криминалиста Биндинга, то есть такого факта, который не заключает в себе осуществления какого-нибудь правового понятия, не имеет для уголовного судьи ровно никакого значения. Правовая сторона дела, разрешаемая присяжными заседателями, заключается в признании деяния, совершенного подсудимым, преступным и в вменении ему этого деяния в вину. При разрешении правовых вопросов присяжные заседатели, чтобы в точности исполнить требование даваемой ими присяги «не оправдывать виновного и не осуждать невинного», должны подчиняться сообщаемым им председателем велениям закона и в нем одном черпать указания по этому предмету. Самое же применение уголовного закона присяжными заседателями должно быть понимаемо, как и в отношении коронных судей, не в смысле механического применения буквы закона к отдельным случаям, а в смысле применения его сообразно его разуму. Закон бессилен предусмотреть все разнообразие житейских проявлений преступности и неизбежно должен ограничиться одними отвлеченными велениями, которые в отношении установки признаков и оснований виновности в каждом отдельном случае требуют от судьи тщательной оценки для признания, что в данном случае действительно совмещаются все установленные законом условия для уголовной ответственности. В этой области судейской деятельности существует только один предел, заключающийся в том, что судья не должен присваивать себе право прощать лицо, совершившее предусмотренное уголовным законом преступное деяние, при условиях, соответствующих требованиям основных начал этого закона о вменении содеянного в вину.

В решениях уголовного кассационного департамента 1869 года, № 368, по делу Чернилкина правительствующий Сенат признал, что если бы, несмотря на то, что о действительности события или вменяемости подсудимому его деяния никем не было возбуждено сомнения, присяжные все-таки усомнились бы, то в таком случае они могут выразить свое мнение отрицательным ответом на общий вопрос о виновности. В решениях 1870 года за № 354, по делу Субботина и за № 488 по делу Вашенцовой (особенно в последнем решении) было разъяснено, что недоказанность законной причины неизменяемости не исключает возможности невменения подсудимому его деяния по другим основаниям. В решениях же по делам Мельницких и Свиридова 1884 года, № 13 и 14, правительствующий Сенат пояснил, что присяжные заседатели не имеют права не вменять в вину совершение преступного деяния не по причине, в законе указанной, а по своему произволу, причем в решении по делу Линевича 1894 года, № 7, Сенат вменил даже в обязанность председательствующим указывать присяжным заседателям, что при признании ими существования одной из законных причин невменения подсудимому совершенного им преступления они должны при выделении вопроса по этому предмету оставить вопрос о виновности подсудимого без ответа, при отрицании же наличности этих причин они должны ответить на вопрос о виновности, кроме того, председательствующий должен всякий раз напоминать присяжным, что, придя к убеждению в существовании субъективных признаков виновности подсудимого, они, во исполнение возложенных на них законом обязанностей, не имеют права отвечать на вопрос о виновности отрицательно. Подведя итог своим неоднократным разъяснениям о пределах вменения присяжными заседателями в вину подсудимому содеянного им, правительствующий Сенат в решении 1895 года, № 17, по делу Палем подтвердил, что присяжные заседатели при исполнении возложенных на них законом обязанностей не могут выходить за общие пределы деятельности судей как применителей установленной законом кары к нарушителям его велений. Они, подобно коронным судьям, должны подчиняться закону и только фактическую сторону дела обязаны разрешать по внутреннему своему убеждению, основанному согласно ст. 804 уст. угол, суд., на обсуждении в совокупности всех обстоятельств дела. В отношении же невменения в вину подсудимому присяжные, наравне с коронными судьями, не должны быть ограничиваемы одйими причинами, в законе указанными, а должны руководствоваться в этом отношении общим смыслом уголовных законов, которыми причины невменения далеко не исчерпаны. Для деятельности присяжных заседателей с точки зрения ее строгой закономерности представляется в высшей степени важным не столько разъяснение им председательствующим причин невменения, не поддающихся точному учету, сколько преподавание им по каждому делу надлежащего наставления о том, какое значение по смыслу закона имеет то или другое выдвинутое судебным следствием или судебными прениями обстоятельство, могущее служить не к невменению в вину содеянного, а к смягчению наказания, ожидающего подсудимого в случае осуждения его. Такое наставление, в котором указывалась бы граница, отделяющая судейское снисхождение от помилования, было бы полезно для удержания присяжных заседателей от постановления наблюдаемых иногда на практике решений, подсказанных не столько голосом совести, сколько велениями сердца. К тому же и защитникам на суде свойственно иногда сгущать краски при возбуждении ими прямого ходатайства о прощении или такого же ходатайства под видом просьбы о снисхождении к подсудимому, подкрепляемых обыкновенно ссылками на его личные свойства, на житейскую обстановку и прошлое, на его страдания, безвыходность положения, особенный характер совершенного преступления и т. п.

Правительствующий Сенат уже высказывался по этому поводу. Так, например, по делу Грязнова уголовным кассационным департаментом было признано существенным нарушением неразъяснение председательствующим присяжным заседателям, что им следует ответить на поставленный на их разрешение вопрос правдиво, вне всякой зависимости от того, какое значение будет иметь их ответ для наказания виновного. Присяжные заседатели должны помнить, что не на них, а на членов суда закон возложил заботы о строгом соответствии наказания действительной вине осужденного и особым обстоятельствам дела, причем для полного согласования наказания с истинной справедливостью, а не с одним лишь формальным правом закон предоставляет суду и все необходимые средства вплоть до обращения к монаршему милосердию.