Лаврентий Берия - Сталин. Поднявший Россию с колен

Встав на путь измен и предательств, троцкисты и зиновьевцы скатились в болото самой оголтелой белогвардейщины, превратились в агентов фашистских контрразведок, сделались главной организующей силой контрреволюционных элементов внутри страны и головным отрядом международной контрреволюционной буржуазии в борьбе ее против советской власти.

Борьба с советской властью стала их целью; террор, шпионаж и диверсия стали их средством борьбы, а двурушничество — методом и прикрытием их контрреволюционных белобандитских происков.

В последнее время в период проверки и обмена партийных документов в Закавказье вскрыты и разоблачены отдельные контрреволюционные троцкистско-зиновьевские группы.

В Тбилиси (Тифлисе) разоблачены контрреволюционеры-троцкисты Туманов, Акиртава, Чихладзе, Дзиграшвили, Казаров, Ананьин, Мудрый, Варназов и другие. Эти двурушники, являвшиеся в прошлом национал-уклонистами, а затем принадлежавшие к троцкистской оппозиции, частью побывавшие в ссылке, а отдельные из них восстановленные в свое время в партии, делая клятвенные заявления о своей верности линии партии, в то же самое время создавали контрреволюционное троцкистское подполье, вели подрывную работу, готовили террористические акты. В Баку разоблачена контрреволюционная троцкистско-зиновьевская террористическая группа Багдасарова, Крылова, Кузьмина, Коневского, О. Байрамова, Бабаева и других. Как установлено, возвратившиеся в Баку из ссылки троцкисты не только не прекратили своей контрреволюционной работы, но, наоборот, добившись восстановления в партии, одновременно создали в Баку контрреволюционные террористические диверсионные группы, связавшись в своей работе с небезызвестным двурушником контрреволюционером Тер-Ваганяном.

В Ереване (Эривань) разоблачена контрреволюционная троцкистско-националистическая группа Степаняна. Оказалось, что этот негодяй и прохвост, еще учась в ИКП в Москве, а последние 4–5 лет находясь в Армении наркомпросом, а потом директором Института марксизма-ленинизма, все это время вел контрреволюционную троцкистско-националистическую работу, создал контрреволюционную группу, пропагандируя террор против руководства партии и правительства СССР.

Контрреволюционные троцкистско-зиновьевские группы разоблачены также в Ленинакане, Батуми и Кировабаде.

Большинство участников вскрытых групп признало свою контрреволюционную работу. Они признались в том, что по заданию центра троцкистско-зиновьевского блока культивировали среди участников контрреволюционных групп ненависть к руководству ВКП(б), воспитывали кадры террористов, вели вредительскую работу на производстве и подготавливали диверсионные акты.

В своей работе эти мерзавцы установили тесную связь с меньшевистскими, дашнакскими, мусаватскими, белогвардейскими и кулацкими контрреволюционными элементами.

Контрреволюционеры троцкисты-зиновьевцы не только сошлись в своих целях и средствах борьбы с вышвырнутыми из республик Закавказья меньшевистскими, дашнакскими, мусаватскими белогвардейцами и их подпольной агентурой, но они явились их организующей силой, возглавляя их борьбу против побед социализма в республиках Закавказья.

В партийных организациях нашлись политические слепцы, люди, которые преступно пренебрегали указаниями товарища Сталина о необходимости повышения бдительности, которые не сделали никаких выводов из уроков убийства товарища Кирова, — из уроков проверки и обмена партийных документов.

В партийных организациях нашлись такие руководители, которые своей недостаточной бдительностью создавали возможность для контрреволюционной работы троцкистско-зиновьевской сволочи.

Не до конца еще вычищены из партии и прямые пособники классовых врагов.

В составе разоблаченных троцкистско-зиновьевских групп оказались люди с партийными билетами и прошедшие проверку партдокументов. Организаторы бакинской троцкистско-зиновьевской группы Багдасаров, Крылов, Коневский, Байрамов и Бабаев являлись членами партии.

Особо поучительными в отношении потери бдительности и пособничества контрреволюционной работе троцкистов, зиновьевцев и др. контрреволюционеров являются факты, относящиеся к бывшему секретарю ЦК КП(б) Армении Ханджяну и к бывшему секретарю Партколлегии по Армении Галояну.

Как выяснилось, бывш. секретарь ЦК КП(б) Армении Ханджян, имея еще в 1934–1935 гг. сигналы о контрреволюционной террористической и подрывной работе Степаняна и его группы, не принял никаких мер к разоблачению этой группы.

Когда Партколлегия по Армении еще в 1934 году, рассматривая материалы о контрреволюционной работе Степаняна, полностью реабилитировала его, скрыв и замазав это дело, Ханджян прикрыл эти преступные действия Партколлегии, санкционировав ее решение.

В своем предсмертном письме Ханджян признал: «В связи с разбором дела Степаняна в Партколлегии мною допущена позорная для партийного руководителя ошибка».

Следствие по делу контрреволюционной, террористической группы Степаняна, разоблачение контрреволюционных троцкистских и националистических элементов в Армении в последнее время показывают, что Ханджяном была допущена «позорная ошибка» не только в деле группы Степаняна, но что, потеряв бдительность, необходимую для каждого коммуниста, а тем более для руководителя партийной организации, он покровительствовал контрреволюционным националистическим настроениям, слабо вел борьбу с троцкистскими, дашнакскими и другими контрреволюционными элементами и тем самым способствовал их антисоветской работе.

Сейчас выяснено, что Ханджян систематически на протяжении ряда лет переписывался с неким находящимся за границей, в Париже, Чобаняном, одним из виднейших деятелей армянской контрреволюционной буржуазно-националистической партии.

Эту переписку Ханджян скрывал от партии. В письмах к Ханджяну этот Чобанян давал ему контрреволюционные националистические «советы».

В одном из таких писем в 1933 г. Чобанян писал Ханджяну:

«Очень хорошо сделаете, если в вашей прессе и в ваших речах, по мере возможности, поменьше будете говорить о дашнаках». В письме в 1936 г. Чобанян советовал Ханджяну в связи с проектом новой Конституции поставить вопрос о пересмотре границ Армении и расширении их.

«Я говорю, — пишет он Ханджяну, — не только о переданных Турции Ани, Арарате, Карее и Сурмалу, но и об Ахалкалаках и Карабахе… и о Нахичевани, которая всегда была частью Армении».

Ханджян не только получал подобные письма, но считал допустимым для себя отвечать на них и даже следовать этим контрреволюционным советам.