Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 11. Друзья из берлоги

Мэр улыбнулся.

– А как же. Хорошо понимаем…

Природа не была изгнана из этого нового поселения на Оке. Давним предшественником города было тут Спасс-Тешиловское городище – сторожевое место, откуда (далеко видно!) посылались сигналы огнем о приближении к Московскому государству татар. Каменный город не тронул пятисотлетних поросших травою валов, оставил их по соседству, укоренившись на берегу ниже древнего городища. Однако и это место высокое. Из многих домов увидишь серебристую ленту Оки, зеленый берег с бегущими вниз дорожками по траве, с ивняком и березами в понижениях. А за рекою синеют дали Приокско-Террасного заповедника. «Когда забивали тут первый кол, я слышал бормотание тетеревов, а вот тут, над оврагом, до сих пор тянут вальдшнепы», – рассказывает один из строителей-старожилов.

Биологи, которым предстояло тут поселиться, заглавным пунктом житейской программы определили: «Природа должна стать частью города». Не все удалось тут сделать, как думалось. У строительства своя логика, свои издержки и неожиданные повороты. Наблюдая горы вывороченной земли, груды бетонных плит, рычащие бульдозеры и целую рощу высотных кранов, я с трудом представлял себе город, о котором мечтали биологи. И сами они поняли: одной мечты маловато, нужны усилия и даже борьба.

С чем приходилось бороться? Всего не перечислишь. Ну, например, важно было следить, чтобы не появились весьма распространенные баррикады мусора, отделяющие города от природы. Важно было задерненный покров спуска к Оке уберечь от гусениц и колес (и значит, уберечь от эрозии). Важно было всюду где можно сохранить естественную растительность, не превратить живописнейшие овраги в свалки, не злоупотреблять асфальтом (пользоваться где можно плитами, между которыми растет трава), уберечь от застройки подступы к знаменитому городищу и так далее, до разных мелочей, которые, как известно, сильны тем, что их много.

У каждой идеи свои мученики и герои. Тут можно было бы перечислить много людей, неравнодушных к тому, каким вырастет город. Среди них академик Александр Спирин, члены-корреспонденты Академии наук Георгий Скрябин и Генрих Иваницкий. Их авторитет, реальная власть, возможность распоряжаться средствами, экологическая грамотность много значили при решении возникавших проблем. Но известно, как нужны в таких случаях «беспокойные люди», которые за все болеют, во все вникают, все видят, готовые ради дела «дойти до самого бога», люди стойкие, бескорыстные, наживающие обыкновенно и друзей, и врагов. Таких людей оказалось немало: биолог Елена Юмакова, инженер-строитель Галина Недорезова, конструктор Лев Козлович.

И особо надо назвать ученого-биофизика, профессора Бориса Вепринцева. Он в числе первых переселенцев в Пущино из Москвы и стал патриотом нового города. Тут Борис утвердил себя как ученый, тут к нему пришла известность «человека, который записывает голоса птиц». (Пластинки Вепринцева с записями звуков природы разошлись миллионными тиражами.) Но при всех заботах научных и лично творческих Борис добровольно взвалил на себя и ношу общественную – возглавил местное отделение Всероссийского общества охраны природы. Общество это в целом, по личному опыту знаю, не очень боеспособное и в драку не лезет. Но тут, в Пущине, борцы за охрану природы заставили с собой считаться, и фамилия Вепринцев стала в некотором роде символом. Слова «Я вот пойду сейчас к Борису Николаевичу…» для нарушителя утверждавшихся принципов городского устройства означали малоприятную перспективу иметь дело со стойким профессором.

Среди самых знаменитых побед по охране природы тут называют отказ применять в городе ядохимикаты. Если не ошибаюсь, это единственный город в нашей стране, где растения ядами не опрыскивают, и потому много летом в Пущине птиц, потому слышишь в этом городе погремушку кузнечика, в центре, в парке, тут видишь вдруг муравейник, видишь, как бабочки, «заблудившись», садятся на цветную косынку ребенка, играющего в траве.

Посажено в городе много деревьев. Причем не просто посажено и забыто, как это нередко бывает, – заботливо выращено! Город, стоявший первые годы неоперившимся птенцом, теперь весь в зеленых кудрях. Тут применили разумную тактику: быстрорастущие тополя были лишь первым ярусом зелени. Теперь в питомнике выращивается больше двухсот пород кустарников и деревьев. И все это – сосны, лиственницы, ели, рябины, липы, березы, клены, боярышник – растет теперь у домов, в парках и скверах. Причем посадки продуманы так, что, смыкаясь, они дают надежный приют животным, поселившимся в городе.

Зеленая полоса между городом и рекой, сохраненная в природном естественном облике, – победа особо принципиальная. Это пример пересмотра устоявшихся ценностей и традиций в условиях нового времени. Когда-то для человека, окруженного дикой природой, идеалом была планировка Версаля или, скажем, Петергофа под Ленинградом – круги, ровные линии, по ранжиру – деревья, симметрия, скульптуры, подстриженные кусты. Как частность такого вкуса – в гранит и камень одетые берега рек у многих из городов. Местами это необходимо. Но во многих случаях берега в камень одеваются «для красоты». В Пущине красоту увидели совсем в ином. И не ошиблись.

Однако и не без боя удалось утвердить эту новую ценность – «природа у городского порога». Любопытно, что из всех, посягавших на берег, наиболее настойчивыми оказались архитекторы. (Выигрышное место для любой из построек – пересеченный склон, близость воды.) Архитекторы и теперь еще зарятся на зеленые склоны к воде. Но хочется думать, что пущинцы уже не уступят.

Есть и еще один, пока еще остродискуссионный вопрос на пути к самобытности города: сохранение в черте застройки оврагов. Кто знает Оку, поймет, о чем речь. Поросшие черемухой, дубами, ивняком и душистыми дикими травами приокские овраги – это совсем не то, что мы видим в степных черноземных районах. Я не знаю мест более поэтичных, чем эти приокские пологие углубления в берегах. Город Таруса потому и слывет одним из самых поэтичных мест средней России, что стоит на этих знаменитых приокских оврагах. Они придают ему очарование, которое не с чем сравнить и которое давно уже привлекает людей, хорошо понимающих, что такое подлинная красота.

Так вот и Пущино имеет эти овраги. Конечно, в многоэтажном городе сохранить их непросто. Не все жители, приехавшие сюда кто откуда, одинаково сознательны, многие, обзаводясь, например, новой мебелью, старую потихоньку норовят скинуть в овраг. Бывает, валят сюда и мусор. (Строители соблазняются делать это в первую очередь – не надо далеко увозить.) При этих условиях, конечно, проще всего срубить деревья и засыпать живописные морщины земли, положив сверху камень или асфальт, – операция недешевая, но радикальная: никаких забот после этого. Но ведь именно так необдуманно поступает по молодости лет девушка, обрезая данную ей природой богатую косу и обзаводясь стандартной неприхотливой прической. Сейчас, когда некоторые овраги благоустроены, а о других идет спор, этими размышлениями хочется поддержать всех защитников самобытности города и поколебать тех, кто хотел бы привычных решений. Да, овраги, приучая людей к порядку, какое-то время придется чистить. Пущинцы к этим заботам готовы, тут уже существует традиция: от каждого в год – десять часов труда для благоустройства города. И главное, все понимают: лощины с деревьями в черте застройки – это своеобразие Пущина, это райское место для ребятишек, и весной именно тут поселяются соловьи, которых город на всех этажах слушает через открытые окна.

Еще один важный момент в становлении службы охраны природы. Опыт показал: общество энтузиастов, каким бы активным ни было, не всегда в состоянии влиять на проблемы городского устройства. Ощущалась необходимость подключить природоохранительные заботы к жизни пяти институтов, составляющих деловое ядро Пущина, и непременно – к работе городского Совета народных депутатов. Иначе говоря, надо было создать ячейку охраны природы в сложившемся государственном механизме управления жизнью и ростом города. И если совсем уж просто сказать: депутатов и исполнительную службу городского совета охрана природы должна занимать в такой же степени, в какой они заняты заботами о воде, еде, жилье, электричестве, транспорте, связи, порядке в городе. «Новая шестеренка» в механизме управления городской жизнью теперь есть. Мэр города, педагог по профессии, Вячеслав Лазарев говорит: «Пока что идет обкатка нового механизма, не все, что было с энтузиазмом намечено, должным образом выполняется». Однако колесо вертится! Весною этого года состоялась сессия горсовета, посвященная охране природы. Я с любопытством перелистал двадцать страниц специальной брошюры «Решение сессии». В ней не просто сказано, где, что и как следует охранять. Тут указаны ответственные за выполнение решений, указаны сроки. В числе забот и задач, помеченных семью десятками пунктов «Решения», есть, например, поручение расчистить родники и ключи в городе и окрестностях, всячески поощрять использование немоторных видов спорта (весельных и парусных лодок, велосипедов), для сохранения тишины запрещена езда по городу в ночное время на мопедах и мотоциклах. В городе и окрестностях обозначены особо ценные ландшафтные участки, неприкасаемые для застройки и хозяйственной деятельности. «Решением» перечислены тридцать с лишним диких растений, подлежащих охране в окрестностях Пущина. Конкретно определены задачи общественных организаций (Общество охраны природы, клубы «Дельфин», «Лесовичок», «Коряга», «Азимут»). И, конечно, первейшей своей заботой горсовет считает тщательный контроль за очисткой сточной воды, за упорядоченным удалением мусора, за работой транспорта и строительством, за всем, что состоит в конфликте с охраной среды обитания человека.