Игорь Оболенский - Легенды московских кладбищ

Надгробие актрисы украшает фотография молодой Ладыниной — той, какой ее запомнили и полюбили миллионы.

Коленопреклоненные юноша и девушка, возвышающиеся над картой мира, — памятник Игорю МОИСЕЕВУ (1906–2007). Создателя Ансамбля народного танца, сегодня именуемого Балетом Игоря Моисеева, при жизни называли великим. И так оно и было.

Игорь Александрович стал моим первым собеседником. На момент нашей встречи ему исполнилось 90 лет, и я понимал, что беседа с ним — факт биографии. Я был начинающим журналистом, и, наверняка, Моисееву было забавно слушать мои вопросы. Помню его слова о том, как строить свою жизнь: «Надо много вкладывать своего труда, чтобы иметь право на надежду. Это как с яблоком — если вы его не положите в карман, то потом не стоит надеяться его оттуда достать».

Игорь Моисеев прожил невероятно долгую жизнь, встретив свой 101-й день рождения. Празднование столетнего юбилея проходило в Кремлевском Дворце в присутствии юбиляра. В следующем году праздничное выступление своего коллектива он смотрел уже из дома. И все время обращался к жене с вопросом: «Неужели все эти танцы сочинил я?»

Покидая некрополь, предлагаю пройти по территории седьмого участка.

Скифская каменная баба, чей возраст более тысячи лет, установлена на могиле Велимира ХЛЕБНИКОВА (1885–1922).

На самом деле поэта звали Виктор, он прожил всего 37 лет. Хлебников был поэтом, прозаиком, драматургом, сам себя называл Будитлянином — таков был его перевод слова «футурист». А еще он называл себя Председателем земного шара. Его не стало в Новгородской губернии, куда он отправился вместе с Петром Митуричем, на руках которого он и скончался.

На Новодевичьем прах перезахоронили в 1960 году — рядом с могилой друга, художника Петра МИТУРИЧА (1887–1956).

У поэта Бориса Слуцкого родились тогда строки:

Скифская баба, почти тайно доставленная из Киргизии (все-таки это памятник истории), — подарок от ученых-археологов, выражение символа бессмертия поэта.

И тут же рядом — памятник Игорю ГРАБАРЮ (1871–1960), чудесному художнику, с чьими работами мы знакомы еще по репродукциям в школьных учебниках.

Он появился на свет в Будапеште. Его отец, Эммануил Грабарь, был депутатом австрийского парламента. В 1876 году, когда Игорю исполнилось 5 лет, семья перебралась в Российскую империю.

В Петербургской Академии художеств Грабарь учился у Ильи Репина. После Петербурга отправился в Париж и Мюнхен, был членом «Мира искусств», а в 1906 году участвовал в выставке, которую в Париже устраивал Сергей Дягилев.

Грабарь принял Октябрьскую революцию 1917 года. Мало того, был достаточно близок с семьей Льва Троцкого — дружил с его женой, Натальей Седовой. К счастью, это не имело никаких печальных последствий. Считается, спасением для Грабаря стал портрет девочки Светланы, висевший потом по всему Советскому Союзу: думали, будто на нем изображена Светлана Аллилуева, дочь Сталина. После этого тронуть Грабаря не смел никто.

Художник принимал участие в реставрации иконы Андрея Рублева «Троица». Сегодня центральные реставрационные мастерские носят имя Игоря Грабаря.

Помните фильмы «Кортик» и «Бронзовая птица»? Главные роли в них исполнил Сергей ШЕВКУНЕНКО (1959–1995). Мы возле его могилы.

Судьба у молодого и подававшего большие надежды Сережи Шевкуненко сложилась совсем не так, как мечтали его родители. После успеха фильмов казалось, что иного пути, кроме как идти в институт кинематографии, у исполнителя роли Миши Полякова нет. Тем более что и отец, Юрий Александрович, был одним из первых лиц «Мосфильма», руководителем Второго творческого объединения.

Но молодой человек выбрал иной путь. Первый срок Сергей получил за драку, следующий — за кражу из буфета на «Мосфильме», где трудился осветителем, затем было еще несколько судимостей, более двенадцати лет Шевкуненко провел за решеткой. В итоге молодой человек стал, что называется, профессионалом преступного мира. О прошлом напоминала лишь кличка — «Артист».

В очередной раз, несколько лет проведя в местах не столь отдаленных, Шевкуненко вышел на свободу в 1994 году. Счет его жизни пошел на недели.

11 февраля 1995 года, войдя в подъезд родительского дома, где он жил с матерью (отец к тому времени скончался и был похоронен на Новодевичьем), Шевкуненко был ранен поджидавшим его киллером. Михаилу удалось первым добраться до квартиры и закрыть за собой дверь. Правда, в спешке молодой человек оставил в двери ключ, чем и воспользовался убийца. Первой погибла мать Сергея, а затем пуля настигла и самого Шевкуненко.

Сегодняшнему поколению мой следующий герой, скорее, известен как человек, чьим именем назван пароход, на котором контрабандисты в «Бриллиантовой руке» отправлялись в путешествие. Я говорю про Михаила СВЕТЛОВА (1903–1964).

Одно из самых известных стихотворений Светлова — «Гренада» — любили такие непохожие поэты, как Маяковский и Ахматова. А Марина Цветаева писала Борису Пастернаку: «Передай Светлову, что его “Гренада” — мой любимый — чуть не сказала: мой лучший — стих за все эти годы. У Есенина ни одного такого не было. Этого, впрочем, не говори, — пусть Есенину мирно спится».

Талантливейший поэт был еще и чрезвычайно остроумен, часто изъясняясь афоризмами. По комплекции Светлов был очень худым, отсюда его выражение: «У меня не телосложение, а теловычитание». Другая крылатая фраза касалась финансов: «Не люблю брать в долг: берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда».

Когда Светлов умирал, у него был рак, в клинике его часто навещал сын Александр. Как-то, уходя, он спросил отца, что ему принести в следующий раз. Светлов ответил: «Принеси мне пиво, рак у меня уже есть».

Почти у самого выхода из некрополя, справа, установлена белая стела, на которой выбиты уже плохо читаемые слова: «Полковник МЕДВЕДЕВ (КУДРИН) Михаил Александрович». И дальше — совсем неразличимые даты жизни: 1891–1964.

Если бы проходящие мимо этого памятника знали, что за человек здесь похоронен. Во время нашей прогулки мы касались истории советской политики, русского и советского театра, кино, литературы. А здесь можем поговорить… об убийстве Царской Семьи. Потому как в этой могиле похоронен человек, ставший убийцей последнего российского Государя Николая Второго.