Владимир Ермолаев - Слово о полку Бурановом… Рассказы очевидца

Начальником полигона назначают генерала Шумилина. Этот генерал, пожалуй, единственный из всех начальников полигона, который знал Байконур изнутри, издавна, исподволь… Шумилин пришел на полигон лейтенантом, служил, пускал ракеты, и вот дослужился до начальников полигона. Уважаемый дядька, наш человек. Да вот время, в которое он стал начальником, немного подвело. Не космическое время, смута и суета, бардак и дезертирство, развал и разброд.

К «забившим на службу» домой прибегают кадровики:

— Тебя в Большой Штаб вызывают, срочно…

— А зачем?

— Не знаю, может дембель…

— Ух ты!

«Забившие» собрались в назначенное время перед Большим Штабом. По такому случаю форма одежды и внешний вид приведен в еще большее «служебное несоответствие», чтобы уж наверняка, чтобы из Большого Штаба — сразу на Большую Землю…

Кабинет Шумилина, «Забившие» , человек примерно сорок, чинно рассаживаются на предложенные стулья. Начальник отдела кадров полигона со стопкой личных дел, бумажками…

Шумилин начал:

— Так, товарищи … Здесь собрались лучшие офицеры полигона, а потому сразу ввожу в курс дела. Год назад мы срезали 32-й старт и разогнали часть по причине сокращения космических программ. Вот у меня телефонограмма из Москвы, где указано — «срочно восстановить 32-ю площадку, укомплектовать стартовый полк и все службы и произвести автономные и комплексные испытания». Срок — к марту, то есть полгода. Я попросил командиров частей выделить на эти цели лучших офицеров для формирования сводного полка… Вам доверяется очень ответственная задача…

— ?…

Пауза в кабинете приобрела вопросительный знак величиной с ракету Н-1… Вытаращенные из орбит от удивления глаза обратно не влезали!

— ЧЕГО ? ? ?

Вопросительный знак величиной с 511-й носитель возник теперь уже над головой Шумилина…

— Что значит «Чего»?

Наконец, генерал надел очки и стал рассматривать «сводный полк». Внешний вид и форма одежды этого сброда выключила речь генерала еще минут на 15…

Придя в себя, Шумилин перевел взгляд на полковника — начальника отдела кадров полигона. Тот покраснел…

— Выйди вон отсюда, потом поговорим… Документы оставь…

Поскольку Шумилин был наш человек, то и экстремальные ситуации для него — плевое дело. Он быстро собрался, сосредоточился:

— Очень даже и хорошо… Так значит вы все — желающие уволиться? Так я понимаю?

— Ага… Ну… Угу… (любые варианты ответов, кроме «так точно»).

Генерал на минутку задумался.

— А знаете что, мужики… Мой опыт службы говорит о том, что для решения сложных и ответственных задач никого лучше, кроме как разгильдяев и хулиганов не найти. У них лучше всего получаются сложные и важные задачи… А потому — давайте так… Я больше никого из частей выдергивать не буду, а то командиры и вправду дадут мне «самых лучших» — и что мне с ними делать? А с вами — вот что… Вы делаете мне 32-й старт, пускаете одну-две ракеты, принимаете старт в штатную эксплуатацию, дожидаемся молодых лейтенантов для вашей замены, ну и я вас, как говорится, с гармошкой и цветами увольняю … Со всеми геройскими атрибутами, выходными окладами и прочими аксельбантами… Ну как?

Сброд обратился внутрь себя.

— Ну че, поверим генералу?

— А че, вроде можно верить, да и расклад — нормальный…

— А по-другому и не уволиться… Я — согласен…

— Товарищ генерал! Мы согласны…

На другой день «сбродный полк» приступил к приему строящегося старта, пусконаладке, проверкам поступающего ЗИПа и всем прочим знакомым мероприятиям. От 32-го старта остался только бетонный стартовый стол и кое-что в подстартовых сооружениях, а потому работы предстояло много. А поскольку основу «сбродного полка» составляли офицеры — «выпускники бурановского 6-го управления», то внедриться в пусконаладочные работы на стадии восстановления и монтажа — привычное дело, господа… Работали один за пятерых-семерых… Ерунда, ей богу, мелочи жизни, епть…

32-я площадка и ее старт (если быть точнее — 31-й старт) был создан давно как дублирующий 2-ю площадку («гагаринский старт») для королевской ракеты Р-7, она же 511-й носитель, она же «Восток», она же «Союз», она же — Элла Кацнельгоген, она же Сонька — Золотая Ручка… Важные работы на ней производились при дублировании основного экипажа и основной ракеты по программе «Союз-Аполлон». Затем, когда на полигон зачастили всякие корреспонденты и прочие шпионы, пришлось «двойку» оставить как старт пилотируемых «Союзов», а пуски всех «негазетных» спутников («уши» и «бинокли»), и иже с ними всяких «индусов» и «французов» перенести на 32-ю. На этой площадке было меньше плакатов, лозунгов, флагов и и исторических барельефов и памятников, но было больше работы. Нормальный рабочий старт. Два — три пуска в месяц…

Вот его и предстояло заново «оживить»…

Каждый день ездить на службу и заниматься ДЕЛОМ! «Сбродный полк» стал уже как-то неуверенно относиться к идее увольнения… А может — уже все закончилось? В смысле — бардак в Москве и во всей стране? Может все угомонилось и мы снова займемся своим делом, как в былые времена? Ведь нам же это нравится, ведь это то, что нам нужно, ведь мы это можем, ведь мы ТОЛЬКО ЭТО и можем! И ничего другого нам не надо… А может — и там, на нашем 110-м «Бурановском» старте — тоже скоро все образуется, восстановится, ЗАЖИВЕТ? Вон он… Виден отсюда… Как на ладошке… Ну шо скажешь, Родина-мать?

Да нет… Бардак продолжался и становился все более и более похожим на произведения Сальвадора Дали и Дюрера… Уже и казахи стали претендовать на часть полигона в свою собственность. А потом и вообще — на весь полигон. Земля-то ихняя… А денежное довольствие офицерам в Казахстане надо платить казахскими деньгами — «тенге». Хорошая мысль… Чуть было не воплотилась…

А еще — почему это в боевых расчетах стартовых комплексов не служат представители коренного населения? То есть, почему ракеты не пускают казахи? Немедленно восстановить «равенство», прекратить дискриминацию по национальному признаку. И вот в состав стартовой команды «сбродного полка» были зачислены молодые солдатики-казахи… Из каких-то низших, задрипанных жузов. И этих «аборигенов» офицеры таскали с собой на старт. Но в отличие от стройбатовских «крокодильчиков» — цирк тут уже не устроишь… Потому как за прохождением службы этого «стартовика» следил чуть ли не сам президент Казахстана Назарбаев. Ну как же, как же… Цвет его нации, стартовик… Епть…

Этот казашонок очень любил спать. Везде и всегда.

— Старшина, э… а че это наш казашонок все время спит? Ты чего — по ночам его гоняешь? Ты это прекрати — нам скандала и неприятностей с Казахстаном не надо…