Дмитрий Собына - Непокоренный «Беркут»

Что-то настойчиво и противно пиликало, против желания вытаскивая сознание из сна.

– Да выключи ты свой будильник! Дай поспать! – раздраженный голос Логвиненко полностью разбудил Ивана. Он лихорадочно нащупал в кармане телефон и выключил звук. Накинув бронежилет и подхватив автомат, вышел на улицу. «Надо идти, проверить посты. Не хочется!», подумал Иван. Сладко зевнув и потянувшись всем телом, он прислушался: где-то далеко были слышны звуки проезжающих машин, а здесь вокруг тишина, только слышен звук капающей с крыши воды, шелест и скрип деревьев, раскачиваемых сильным ветром. Плывущих по ночному небу облаков не было видно, но их путь можно было проследить по тухнущим и вновь загорающимся звездам. Возле плит кто-то зашевелился и закашлял. Иван пошел на звук. Из темноты на свет с автоматом наперевес вышел Красилюк.

– Привет, Виталик! Не спишь? – голосом обозначил себя Журба.

– Да не, шось бессонница мучае, – пошутил боец.

– Тихо здесь у тебя?

– Пару минут назад за забором хтось проихав, а так тихо.

– Ладно, пойду пройдусь, посты проверю.

Иван застегнул липучки на бронежилете и перевесил автомат на грудь.

– Вань, а слышно, шо дали будэ? – задал милиционер мучавший многих вопрос.

– Все будет хорошо! Как говорится: будет день, будет пища! Ты лучше смотри не засни, еще полчаса стоять, – уже уходя, проговорил Журба.

Обойдя все посты, он зашел в казарму. За мониторами в дежурке сидел старший лейтенант, наблюдая за происходящим, патрули продолжали охранять периметр резиденции Президента. Комната отдыха была полностью забита, в ней вповалку спали бойцы. Иван заметил, что гости спали на кроватях, а хозяева где придется. В классе службы горел голубой экран старенького телевизора, показывая выступление очередного политолога, которые, как грибы после дождя, полезли комментировать происходящее в стране. Напротив, под тусклой лампочкой вэвэшники и Григорий Иванович азартно резались в «деберц».

– О! Вань, ты как всегда вовремя. Насели на старика. Продохнуть не дают, – улыбаясь, капитан резко выбрасывал карты на стол.

– Что сидишь? Подбрасывай! А, ну что ты сливаешь, это же наша взятка! – нервничал Григорий Иванович.

– Видишь, приходится одному против троих играть. Садись. Устроим турнир «Беркут» против ВВ, – предложил он Ивану.

– Ну что, может новую партию начнем? Здесь уже нечего играть, – предложил один из партнеров.

– А вот так! Русские не сдаются! – забирая взятку, воодушевленно воскликнул Григорий Иванович.

– Какие русские? Вы же родом из Полтавы? – поддел Журба капитана, занятого игрой.

– А в Полтаве что, русские не живут? Мой прапрадед еще с Петром I пи…й шведскому королю давал.

– Наверное, не хотел, чтобы Украина в Евросоюз вступала? – пошутил один из вэвэшников.

– Ну вот, опять партию продули, – разозленный командир взвода в сердцах стукнул колодой по столу.

– Садись, давай! Что ты, как девочка, ломаешься! – раздраженно проговорил капитан, почесывая лысую голову. У Григория Ивановича была привычка брить голову вместе с лицом, поэтому она у него всегда была гладкая, как коленка.

– Все, сажусь! Только не нервничай, – примиряюще согласился Журба, усаживаясь на место бывшего напарника Григория Ивановича.

– Давай, сдавай! – прапорщик внутренних войск протянул Ивану колоду.

С шутками, нервами и психами игра понеслась по новой. Все как будто растворялось в ней, проблемы, переживания отступали назад, азарт и интерес вытесняли дурные мысли. Разошлись они уже перед рассветом. Журба за время игры еще несколько раз выходил проверить посты, пока товарищи курили.

– Я тебе говорил, что порвем, как Тузик грелку, – довольный выигрышем, капитан смаковал тонкости игры. – Надо было девятку не скидывать, мы бы послед в последней игре взяли.

– Иваныч, я уже спать хочу, а ты все еще колоду мешаешь. Пойду хоть немного покемарю. Уже глаза слипаются, мочи нет. – Иван, сладко зевнув, развернулся в сторону автобусов.

– Ты, Вань, всю жизнь проспишь, – засмеялся капитан, похлопывая по плечу бойца.

– Иди, иди. Я еще прогуляюсь. Хорошо на улице. На улице действительно было хорошо, ветер утих, небо очистилось и яркие звезды подмигивали сверху, обещая солнечный день. На востоке небо посветлело, предвещая скорый рассвет. В автобусе утренний сон был в самом разгаре. Вымотанные за день постоянными стрессами, бойцы дрыхли «без задних ног». Развалившись на заднем сиденье, громко храпел Ахтыркин, иногда постанывая во сне. Логвиненко, как всегда сидя на переднем сиденье, свесив голову на грудь, издавал пронзительные трели на выдохе. Невысокий Каустович, свернувшись калачиком, спал на двух сиденьях, вскрикивал, дергался, наверное, все еще продолжал наступать на майдан. Аккуратно, чтобы никого не зацепить, Иван перешагивал через ноги товарищей. Подложив под голову вместо подушки кулек с вещами, боец лег, с наслаждением вытянув ноги. В голове был сумбур мыслей и образов, всплывавших один за другим, но постепенно усталость победила, и он заснул.

Вытерев пот со лба, Иван открыл глаза. В окно, прямо в лицо ярко светило солнце, заливая половину автобуса теплым светом. При виде яркого света милиционер сразу настроился на позитив. В автобусе никого не было. Рассевшись на улице, все грелись на солнышке, подставляя лицо под его теплые ласковые лучи. Делая разминочные упражнения и пытаясь восстановить кровообращение в занемевших ногах, он спросил у стоящего рядом Одаса:

– Все тихо? Почему не будите?

– А что будить. Тихо вокруг. Пока находимся здесь, – ответил Игорь и тут же добавил:

– Слышал, Верховная Рада приняла постановление о выводе силовиков из Киева.

– Еще нет, только проснулся. Но это хорошо, – сказал, немного запыхавшись, Журба, делая зарядку.

После обеда командир построил спецназовцев. Он видел, что люди нервничают, ситуация, в которой они оказались, была непонятна и неизвестность угнетала милиционеров. Несмотря на теплую солнечную погоду, которая должна настраивать на жизнерадостный лад, бойцы были раздраженные и мрачные. Совсем недавно за забором появилось несколько человек, которые пытались рассмотреть, что происходит внутри. Их отогнали от охраняемой территории, но все понимали – это первые ласточки – разведчики и скоро могут подойти основные силы, а сколько их и чем вооружены, никто не знал. Правоохранители из новостей уже знали про захваты оружейных складов Львова, расстрел поста ГАИ под Киевом, да и на майдане в них из чего-то стреляли, так что от этих визитов они не ждали ничего хорошего. Радикалов манило сказочное Межигорье, где можно хорошо поживиться, и как акулы вокруг своей жертвы они сужали круги, готовясь к броску, но на пути к их мечте были полторы сотни бойцов «Беркута». Успокаивал БТР с пулеметом на башне, правда стрелять и убивать людей милиционеры были не готовы.

– Слушаем сюда! Чтобы за углами не шептались, поясняю для всех. Верховная Рада приняла постановление о выводе милиции из Киева и области и возвращению их по местам дислокации.

Бойцы зашумели.

– Так когда домой едем? – выкрикнул кто-то с конца строя.

– Да! Когда? – поддержали вопрос большинство милиционеров. Каждый доказывал свое, спорил, перебивал другого. Видя, как построение перерастает в митинг, командир, не выдержав, заорал:

– А ну, б…ть, рты быстро позакрывали. Везде стоят блокпосты с правосеками, спокойно не проедем.

Привыкшие к дисциплине бойцы моментально замолчали, таким взбешенным полковника они еще не видели, наверное, его нервы тоже были на пределе.

– Давайте прорываться, автоматы ведь есть, – опять раздался голос.

– Кто это такой умный? – громко задал вопрос командир, обводя всех гневным взглядом.

– Выходи сюда! Расскажешь нам, как ты прорываться будешь?

Наступила пауза. Все замолчали, поглядывая друг на друга. Как и следовало ожидать, из строя никто не вышел.

– Понятно! Из кустов все кричать мастаки, – уже поспокойнее произнес командир.

– Как прорываться? В людей стрелять? Вы поймите, что боевики впереди себя пустят дураков наивных с палками, а сами из-за их спин будут по вам палить, вы этих перебьете, а потом что, всю жизнь в лесах прятаться будете? Сейчас разговариваем с людьми, чтобы нам предоставили коридор для беспрепятственного выезда.

– А что в министерстве говорят? – задал вопрос Ахтыркин, стоявший прямо напротив командира.

– Министерство молчит, как в рот воды набрали.

– Понятно.

– У кого-то еще есть вопросы? – поинтересовался полковник.

– Командир, разрешите? – Вперед протиснулся Константин Серков.

– Да, Костик, – кивнул головой уставший командир, с синими кругами под глазами и глубокими морщинами в уголках губ, несущий тяжелое бремя ответственности за всех своих бойцов.

– Что с раненными? Может, одним автобусом слетаем по-быстрому, заберем пацанов? – Костик задал вопрос, обсуждавшийся между милиционерами еще со вчерашнего дня. Строй одобрительно загудел.