Мария Баганова - Лев Толстой. Психоанализ гениального женоненавистника

Но если в юношеские и зрелые годы депрессии носили лишь эпизодический характер, вклиниваясь в аффективную натуру Толстого наподобие неких темных провалов, то с годами они становятся все чаще, все длиннее, и, наконец, в его эпилептоидной психике наступают перемены: аффективный период полностью уступает место депрессивному. Из вспыльчивого, угрюмого, сурового, замкнутого, вечно ссорившегося со всеми барина он превращается в нечто противоположное: в «святого» подвижника, в чрезвычайно добродетельного и сенситивного проповедника «любви братской», «непротивления злу» и «толстовства». Я сам мог наблюдать его чрезвычайную слезливость, да и сам Толстой признавался, что стал слаб на слезы. Из его статей я знаю, что он реагировал чрезвычайно остро на всякую несправедливость, на всякое зло. Такая чрезвычайная сенситивность и эмотивность – тоже симптоматичны для аффект-эпилепсии, только для другого ее полюса. Еще одно проявление депрессии – отвергание всякой радости, искусства, красоты, чужого и даже своего собственного раннего творчества…

Но супруга привыкла к его жесткой доминации! Она не может принять перемен в своем муже и теперь берет частично его роль тирана – на себя. Это достаточно несложно: ведь уже давно все хозяйственные заботы, вся практическая сторона жизни лежит исключительно на ней. Муж ее по сути – престарелый ребенок. Теперь она лишает свободы своего гениального супруга, решая за него, что ему следует делать, а что нет, куда можно ехать, а куда – нельзя. Возможно, у нее был и иной мотив: за годы брака она многого натерпелась, многим пожертвовала, а теперь доминант был ослаблен и уязвим, и она принялась мстить, сама того не сознавая. Теперь она мучила и изводила своего бывшего тирана.

Положение обостряется с появлением в доме «толстовца» Черткова, имевшего возможность изучить внутреннее устройство секты. Он красив, обходителен, хороший психолог, обладает сильным властным характером… Возможно, он не настолько лжив, как это представляется графине, но, безусловно, он блюдет свои интересы. А к Толстому наконец приходит любовь, его скрытые гомосексуальные склонности берут верх, и он влюбляется в господина Черткова! Безусловно, в силу преклонного возраста писателя, это чисто платоническое чувство, но это не умеряет его силу и страстность. Я не был склонен относить свидетельства об этом гомосексуальном романе лишь на счет фантазий Софьи Андреевны, поскольку эти «фантазии» подкреплялись многочисленными деталями, подмеченными мною лично. В частности об этом говорил и такой такой пикантный момент: г-н Чертков настоял, чтобы на покойника надели именно его подштанники.

Супруга, привыкшая подмечать любые изменения его непостоянного настроения, быстро поняла, в чем дело. Тем более что среди ее знакомых наличествовали люди, способные просветить ее на этот счет. И конечно, она принялась отчаянно ревновать!

Но за долгие годы жизни со столь сложным и непростым человеком, как Лев Толстой, графиня дошла до морального и нервного истощения, она вымотана. Ее нервозность перешла в болезнь, диагностированную блестящим психиатром Григорием Ивановичем Россолимо, в чьем вердикте у меня не было никаких оснований сомневаться. Тем более что я и сам видел многочисленные признаки и без сомнений отнес бы Софью Андреевну к истероидному типу, о чем явно свидетельствовали ее театральные покушения на самоубийство, каждый раз рассчитанные на то, что ее вовремя остановят. Так что, говоря о том, что графиня «ломает комедию», доктор Маковицкий был отчасти прав, но только отчасти. В данном случае действительно было затронуто то, что составляло смысл ее жизни. Создавшаяся ситуация угрожала ее практическим материальным интересам: муж грозился лишить детей доходов от издания своих произведений. Софья Андреевна, привыкшая блюсти интересы детей, не в силах была допустить подобного и принялась яростно защищать семью.

Но и Чертков не сдавался! Он обладал недюжинной смелостью, твердым и властным характером и теперь твердо решил добиться поставленной цели – стать апостолом новой церкви. Для этого он активно вербовал себе сторонников среди близких Толстого – его дочь Александру, его личного врача… Поэтому он был так категорически против того, чтобы допустить к умирающему Толстому священника.

Да, Лев Николаевич Толстой оказался в страшной ситуации. Он был раздираем надвое между привязанностью и долгом по отношению к супруге, прожившей с ним без малого полвека, и новым для него страстным и нежным чувством к своему «милому другу». И результатом этой страшной борьбы стало его непродуманное, поспешное, бессмысленное бегство, приведшее в конечном итоге – к смерти.

Басинский П.В. Бегство из рая. М., 2010

Бирюков П.И. Биография Льва Николаевича Толстого. М., 2000

Бунин. И. А. Освобождение Толстого. Собрание сочинений, т. 9, 1967

Ганнушкин П.Б. Типы патологических личностей. Клиника психопатий: их статика, динамика и систематика // Ганнушкин, «Избранные труды». 1998

Никитина Н.А. Повседневная жизнь Льва Толстого в Ясной Поляне. 2007.

НЦПЗ РАМН. Клинический архив гениальности и одаренности. 1925 год. Т.1, вып.1.

Осипов Н.Е. Детские воспоминания Толстого. Вклад в теорию либидо Фрейда.// Собрание трудов. Т.3, 2011

Осипов Николай Евграфович. Записки сумасшедшего, незаконченное произведение Л. Н. Толстого (к вопросу об эмоции боязни) // Статья из книги «Антология российского психоанализа» В. И. Овчаренко, В. М. Лейбин. М., 1999

Сегалин Г.В. Эвропатология личности и творчества Льва Толстого. Свердловск, 1930

Сироткина Е.В. Классики и психиатры //Психиатрия в российской культуре конца XIX – начала XX века

Сухотина-Толстая Т.Л. Воспоминания. 1950

Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. В 2-х томах. М., 1978

Толстой И. Л. Мои воспоминания.

Толстой Л. Л. Правда о моем отце.

Толстая С.А. Дневники 1901–1910. М., 1978

А также многочисленные произведения Л.Н. Толстого: «Детство», «Отрочество», «Юность», «Казаки», «Рубка леса», Севастопольские рассказы, «Анна Каренина», «Война и мир», «Записки сумасшедшего», «Крейцерова соната», «Исповедь», «Не убий», дневники и проч.

«Патологические характеры». П.Б. Ганнушкин читал цикл лекций в 1903 году.

Озолин действительно умер от инсульта, всего лишь на три года пережив Л.Н. Толстого.

Чертков действительно позволял себе подобные сравнения. Об этом есть документальные свидетельства.

Поведение Софьи Андреевны может показаться странным, но к 1910 году ее нервная система была истощена, графиня страдала от одиночества в собственном доме и действительно была склонна изливать душу первому встречному.