Луис Фишер - Жизнь Ленина

Анна отмечает, что отец их однажды дал характеристику нескольким из детей. Темперамент Анны он назвал сангвиническим, Володи — холерическим, а Ольги — меланхолическим. Анна называет Володю «резвым мальчиком». «Зимой 1885–1886 г., — пишет она, — я много гуляла и разговаривала с Володей. Бывало это и последним летом». По ее словам, — «Володя переживал тогда переходный возраст, когда мальчики становятся особенно резки и задирчивы. В нем, всегда очень бойком и самоуверенном, это проявлялось особенно заметно, тем более тогда, после смерти отца, присутствие которого всегда действует сдерживающе на мальчиков».

Осенью 1886 г. Анна задала Саше вопрос о Володе. Саша ответил: «Несомненно, человек очень способный, но мы с ним не сходимся». Сказал он это, как пишет Анна, «решительно и определенно», так что она готова даже думать, что он сказал — «совсем не сходимся».

«Почему?» — спросила я, конечно. Но Саша не пожелал ответить. «Так», — сказал он только, предоставив мне догадываться самой. Я объяснила это себе тем, что Саше не нравились те черты характера Володи, которые резали, но очевидно слабее, и меня: его большая насмешливость, дерзость, заносчивость, главным образом когда они проявлялись по отношению к матери, которой он также стал отвечать порой так резко, как не позволял себе при отце. Помню неодобрительные взгляды Саши при таких ответах».

Летом 1887 г., после гибели Саши, мать рассказала Анне, «что раз, когда Володя с Сашей сидели за шахматами, она напомнила Володе какое-то требование, которое он не исполнил. Володя отвечал небрежно и не спешил исполнить. Мать, очевидно раздраженная, настаивала… Володя ответил опять какой-то небрежной шуткой, не двигаясь с места.

— Володя, или ты сейчас же пойдешь и сделаешь что мама тебе говорит, или я с тобой больше не играю, — сказал тогда Саша спокойно, но так твердо, что Володя тотчас встал и исполнил требуемое».

Далее Анна пишет в своих воспоминаниях о Саше (1930):

«Сопоставление этого рассказа с моими личными впечатлениями, а также и с тем, как проявлялся тогда и чем интересовался Володя, сложило во мне терочное убеждение, что именно эти черты его характера имел в виду Саша, когда высказал свое суждение о нем. Саше… всякая насмешка, поддразнивание были абсолютно чужды… Володе насмешка была свойственна вообще, а в этот переходный возраст особенно. А Саша в это лето, после потери отца, когда в нем созревала, очевидно, решимость стать революционером, был в настроении особом, даже для него, далеком от всякого легкого, с кондачка, отношения».

По словам Анны, несмотря на безграничное уважение и подражание Саше со стороны Володи с ранних лет, близкими друг другу они никогда не были. В последний год Сашиной жизни расхождения между братьями усилились на политической почве. «Зимой этого года, — пишет Анна, — когда я много гуляла и говорила с Володей, он был настроен очень оппозиционно к гимназическому начальству, к гимназической учебе, к религии также, был не прочь зло подтрунить над учителями (кое в каких подобных шутках и я принимала участие), одним словом, был, так сказать, в периоде сбрасыванья авторитетов…

Но… ничего определенно политического в наших разговорах не было… Летом, я помню, мы отмечали оба с Сашей, удивляясь этому, что Володя может по нескольку раз перечитывать Тургенева, — лежит бывало на своей койке и читает и перечитывает снова, — и это в те месяцы, когда он жил в одной комнате с Сашей, усердно сидевшим над Марксом и другой политико-экономической литературой… Читать Маркса Володя начал уже в 1888–1889 г. в Казани по-русски. Итак, определенных политических взглядов у Володи в то время (т. е. до ареста и гибели Саши. — Л.Ф.) — не было».

Ленин, таким образом, никак не мог осудить террор и избрать «иной путь» в таком замечании, какое приписывает ему его сестра Мария. На самом деле, марксистом, или почти марксистом, был тогда Саша. Этот факт сейчас в России известен. Так, в книжке, вышедшей в Москве в 1956 г.{10}, говорится: «В 1885–1886 гг. среди его (Саши. — Л.Ф.) книг был также «Капитал» Маркса. Александр Ильич стоял на перепутье между народовольцами и марксистами. Он разделял проект программы марксистской плехановской группы «Освобождение труда». Эта же книжка содержит сообщение, впервые публикуемое в Советском Союзе, о том, что незадолго до смерти А. И. Ульянов перевел с немецкого длинную статью Карла Маркса. Этот перевод, напечатанный в Женеве в 1887 г., лежит сейчас передо мной, пожелтев от времени{11}.

Ленин понял, в чем заключались истинные убеждения его брата, несколько лет спустя и поделился с близким товарищем, Исааком Христофоровичем Лалаянцем, сказав ему, что Александр Ильич «считал себя марксистом»{12}. Тем не менее, в Советском Союзе остался без изменений миф о том, что Ленин был марксистом якобы еще в отрочестве, в то время, как брат его стоял на немарксистских, террористических позициях.

Постольку, поскольку судьи дали ему на то возможность, Александр Ильич огласил свои мнения на заседаниях суда, вынесшего ему смертный приговор. Ниже приводятся выдержки из стенографического отчета заседаний суда{13}.

Председатель Присутствия, обращаясь к А. Ульянову:

— Вы были в Петербургском университете?

Ульянов: — Да, был.

Вопрос: — Уже на четвертом курсе?

Ответ: — Да.

Вопрос: — Несмотря на ваши молодые годы?

Ответ: — Да, я был на четвертом курсе.

Отвечая на дальнейшие вопросы, Ульянов заявил, что его содержал отец, пока был жив. Одно время он давал уроки. Затем встал вопрос о прокламациях, которые выпускала группа.

Вопрос: — Кто их гектографировал?

Ответ: — Тоже я.

Вопрос: — Никто больше не принимал участия, кроме вас?

Ответ: — Нет, помогало одно лицо.

Вопрос: — Кто же?

Ответ: — Я отказываюсь назвать.

Во время процесса Саша, которого в тюрьме держали отдельно от товарищей, шепотом сказал им, чтобы они винили во всем его одного. Он готов был умереть, чтобы вызволить других. Один из заговорщиков, Орест Макарович Говорухин, сын донского казака, бежал за границу перед самым покушением. Когда на суде Ульянову задали вопрос, почему он сам не бежал, он ответил, что бежать и не собирался, а готов был умереть за свое дело. Находясь в Западной Европе, Говорухин рассказал историю заговора{14}. По его словам, — «Александр Ильич был наиболее выдающейся личностью из них. Мое знакомство с ним началось в конце 1885 г. в Петербурге. Он был тогда на третьем курсе Естественного отделения физико-математического факультета. Студент он был очень трудолюбивый и способный… Он написал конкурсное сочинение по зоологии, за которое получил золотую медаль. Успех ободрил его. Он подумывал уже о профессуре… при всей его страсти к науке, (ему) не чуждо ничто человеческое…