Аллен Карр - Мой легкий способ

На некоторых важных перекрестках нашей жизни выбор пути бывает ограничен, тогда как на других у нас масса возможностей. Джимми не был похож ни на одного из моих друзей по двору. По отношению к другим мальчикам он никогда не старался как-то выделиться и не выставлял себя на первый план. Если у Джимми был апельсин, он всегда был готов поделиться им с другом. Для меня такая щедрость была удивительна. Благодаря Джимми я впервые смог ощутить превосходство разума над физической агрессией. Как-то раз мы с Джимми столкнулись с хулиганом. Джимми сразу извинился перед этим парнем за то, что нечаянно задел его. Было видно, что тот весьма удивился, ведь меньше всего он ожидал услышать извинения. Джимми не трусил, он продолжал спокойно разговаривать, и его не смущали ни ухмылки других парней, ни внушительная внешность хулигана. Пока Джимми стоял перед ним, улыбаясь и спрашивая его: «В чем дело, приятель?» – я мысленно перебирал в голове варианты возможного отступления – ударить его первым и убежать или же убежать сразу. Но ни тот, ни другой вариант не пригодился. Поговорив, парень отошел в сторону, и мы пошли дальше.

Такой подход кардинально отличался от того, чему меня учила мать, когда мне было еще лет восемь. Я как-то пожаловался ей, что один из местных парней ко мне пристает. Тогда она за шкирку подвела меня к нему и заставила при ней дать ему сдачи. Разумеется, поведение Джимми было совсем другим и произвело на меня сильное впечатление.

Я уже говорил о том, что единственной задачей учеников из классов «Б» и «В» было не допустить, чтобы знания засоряли им мозги. Попав в класс «А», я заметил, что методика преподавания некоторых учителей была как раз и рассчитана на то, чтобы пробить эту стену нежелания учиться и свести на нет даже намеренные попытки оставаться невеждой. Известный среди учеников под шутливым прозвищем Эшер-убийца или Эшер-громила, мистер Эшер помог мне получить хорошую оценку по французскому языку и постепенно развил у меня навыки устной речи. Внешне он походил на дружественную версию баллистической ракеты серии «Тополь», за исключением того, что был всего полтора метра ростом и примерно таким же в объеме. Каждому новому классу он объяснял, что за 30 лет подготовки им учеников к сдаче выпускных экзаменов на аттестат зрелости никто из них не получал «зачет». Это означало, что ни один из них не получал и «незачет» – ученик получал либо зачетный балл, либо обычную оценку. В год, когда я у него учился, в классе из 22 человек пятеро получили зачетные баллы и 17 – оценки.

Но его уроки французского были сущим кошмаром. Он просил ученика прочитать какой-либо вопрос из его книги, а другой ученик, который сидел за ним, должен был ответить по-французски. Если ученик делал малейшую ошибку в произношении или неправильно читал слово, мистер Эшер раздувался, словно жаба, которая вот-вот лопнет, начинал брызгать слюной, и лицо его от негодования приобретало багровый оттенок. В таком состоянии он не просто подходил к нерадивому ученику, а медленно, раскачиваясь из стороны в сторону, словно паук, наступал на свою жертву. Напрасно мы надеялись, что когда-нибудь его хватит удар и он не придет на урок. Его отменное здоровье заставляло нас изобретать новые и новые уловки, чтобы избежать его гнева. Однажды мы решили высчитать заранее, каким будет вопрос и последующий ответ на него. Этот трюк удавался нам довольно долго, поскольку никто не затягивал с ответом и Эшер просил читать следующий вопрос. Чтобы обезопасить себя на случай прокола, мы придумали записывать предполагаемый ответ на бумажку и передавать ее тому, кто сидел впереди, чтобы тем самым помочь ему, если его неожиданно спросят. Однако умный хищник всегда на шаг впереди своей жертвы, и мистер Эшер постоянно разгадывал все наши уловки, на которые только был способен детский ум. Когда мы начали передавать бумажки с ответами, он менял последовательность вопросов.

Я до смерти боялся Эшера. Я старался на уроках не поднимать головы, не смотреть ему в глаза и, конечно же, выполнять все его задания. Но один мальчик из класса по имени Тотэм не испытывал перед ним ни малейшего страха и оставался абсолютно невозмутим, даже когда учитель с пеной у рта буквально трясся от негодования на нерадивость какого-либо ученика. Остальные никогда не осмеливались последовать примеру Тотэма, который спокойно сидел на стуле и ухмылялся, глядя на разбушевавшегося преподавателя. Очевидно, мистер Эшер опасался, что его авторитет может быть подорван подобными усмешками, и Тотэма в итоге перевели в класс «Б». Перед уходом Тотэм научил меня паре трюков, как не стушеваться перед этим «спесивым индюком», но я побоялся пустить их в ход, решив, что мне еще надо дорасти до уровня Тотэма.

Годы учебы в школе были для меня скорее скучными и не приносили радости. Мне гораздо больше нравилось оставаться в стороне от школьной жизни и хотелось, чтобы меня никто не трогал и не пытался в нее вовлечь. Таким было мое отношение к школе до последнего года, когда, движимый желанием получить в будущем хорошо оплачиваемую работу, я сидел за учебниками и зубрил математику, французский, историю, английскую грамматику и литературу, входившие в экзамен на получение аттестата зрелости.

Перед сдачей всех этих экзаменов к нам в школу приходили читать лекции бухгалтеры, адвокаты, биржевые брокеры и другие представители распространенных профессий. Я до сих пор не могу поверить, каким наивным и простодушным был в те годы. Я искренне думал, что всем этим людям было небезразлично наше будущее и они пришли, чтобы дать нам честный и непредвзятый совет. Однако реальность была такова, что они пришли к нам, чтобы завлечь лучших учеников в свой бизнес, заманить прелестями той или иной профессии. Со своей стороны учителя хотели проверить, насколько хорошо мы усвоили принципы, которые нам закладывали в школе. Главной их целью было, чтобы после окончания школы мы приобрели достойные профессии. Нас хотели учить на адвокатов, служащих банков, врачей и бухгалтеров, а не на водопроводчиков, электриков или каменщиков. И никто никогда не говорил нам, что мы могли бы найти для себя гораздо лучшую работу или же построить свою карьеру совсем иначе, помимо предлагаемых нам профессий.

Помню, как перед нами выступал один служащий банка. Но все, о чем он нам говорил, не было до конца правдой. Он с воодушевлением расписывал нам перспективы службы в банке, уверял, что, работая в банке, мы будем получать 1000 фунтов в год. Нас всех поразили эти цифры, ведь по тем временам это была очень приличная сумма. Банковское дело, говорил он, как никакая другая профессия важно и полезно для человека, поскольку, работая в банковской сфере, он сможет понять, как устроены другие профессии. Он с радостью был готов ответить на любые наши вопросы. И тогда один из учеников спросил, каковы его шансы стать, к примеру, начальником спортивной площадки. И он говорил совершенно серьезно. Этот парень обожал спорт и хотел связать свою жизнь с ним. Но его реплика из зала была встречена лишь усмешками учителей и гоготом одноклассников. Служащий банка не нашелся, что ему ответить. Естественно, что послание, обращенное ко всем ученикам и высшей миссии школьного образования, на деле было адресовано не всем желающим учиться.