Михаил Куманин - Отправляем в поход корабли

Вооружение малых кораблей было слабым, но советские моряки отважно вступали в бой, огнем своих пушек и зенитных пулеметов заставляли вражеские самолеты сворачивать с боевого курса. Немало гитлеровских летчиков, пытавшихся атаковать наши суда, нашли себе могилу в волнах Черного моря.

Командирам транспортов и морякам кораблей эскорта приходилось быть всегда начеку. Враг мог напасть и в открытом море и на подходе к пункту назначения. Труднее всего было входить в севастопольские бухты. Далеко в море наши суда встречала вражеская авиация. Яростные бомбежки следовали одна за другой. А когда суда приближались к берегу, по ним открывала огонь фашистская артиллерия. Намечая маршрут, мы старались так его рассчитать, чтобы к Севастополю караваны подходили ночью.

У кавказского берега самым опасным был участок между Сухуми и Туапсе. Моряки уже знали: подходишь сюда - жди вражескую подводную лодку или «юнкерсы».

Охранять транспорты чаще всего выделялись базовые тральщики дивизионов, которыми командовали капитаны 2 ранга Янчурин и Ратнер. Эти офицеры сами часто выходили в море в качестве командиров конвоев. Вместе с ними и с новым начальником штаба базы К. И. Деревянко мы подолгу прикидывали, какой лучше выбрать маршрут. Обычно старались, чтобы значительная часть пути пролегала вблизи Кавказского побережья - под прикрытием береговых батарей и наших самолетов-истребителей. Но на войне самое страшное - шаблон. Даже очень выгодный маршрут нельзя повторять многократно: враг быстро распознает его и сосредоточит здесь крупные силы. Поэтому постоянно изменяли пути конвоев: то прокладывали их вдоль берега, то в открытом море. Тем самым мы сбивали противника с толку, заставляли его распылять силы на огромном пространстве.

Перед выходом конвоев штаб базы проводил инструктаж командиров кораблей и капитанов судов. Каждому [22] участнику таких совещаний предоставлялась возможность высказать свое мнение. План действий на переходе вырабатывался сообща, являлся плодом коллективного творчества.

В том, что наши морские перевозки не прерывались ни на один день, заслуга тысяч советских моряков, как военных, так и невоенных.

Команды судов торгового флота в бою действовали отважно и самоотверженно.

Транспорт «Львов» на переходе атаковали вражеские самолеты. Осколками бомб убило и ранило нескольких моряков. В трюме возник пожар - страшное бедствие, если учесть, что большую часть грузов составляли боеприпасы. С неимоверным трудом пожар затушили. Моряки благополучно привели судно в пункт назначения.

А сколько отваги проявляли моряки танкеров! Они везли огнеопасные грузы - бензин, мазут, соляр. В случае повреждения танкера пожар был неизбежен. Люди знали: если бомба или торпеда попадет в судно, горящий бензин разольется по поверхности моря и в этой огненной стихии никому не спастись. И все-таки моряки, в большинстве своем сугубо гражданские люди, спокойно несли опасную службу. Вернувшись в базу, они скупо рассказывали о походе. В своей работе они не видели ничего особенного. Меня поразил рассказ одного капитана танкера. Он мимоходом упомянул: вражеские самолеты сбрасывали бомбы с такой малой высоты, что вертушки взрывателей не успевали срабатывать. Из-за этого бомбы не взрывались. Ударится о железную палубу, подпрыгнет и скатится в море.

- Видите вмятины, - показал мне капитан, - это от них. Три штуки так стукнулись.

Три прямых попадания! Каждое из них, если бы взрыватели бомб сработали, могло привести к гибели и судна и всей команды. А капитан попыхивал трубкой, и глаза его щурились в улыбке. Я пришел на танкер, когда на нем заканчивались приготовления к новому походу. Он снова уходил в море с полным грузом бензина. Матросы деловито работали на палубе, весело переговаривались, шутили. На вмятины [23] никто не обращал внимания. Подумаешь! Обычное дело!

Как- то мы проводили в море очередной конвой: танкер «Кремль» в охранении базового тральщика «Мина», сторожевого корабля «Шторм» и трех сторожевых катеров. Командиром конвоя был капитан 2 ранга Ратнер. Обычно при таком сильном охранении фашистские подводные лодки не решались выходить в атаку на наши суда. Но слишком заманчива была цель: громадный тяжело груженный транспорт. Враг прибег к хитрости. Чтобы обмануть бдительность советских моряков, лодка зашла со стороны берега, откуда ее меньше всего ожидали. Курс конвоя пролегал вблизи берега, это затрудняло маневр кораблей, на что и рассчитывал противник. Однако наши наблюдатели вовремя заметили опасность. Увидя перископ лодки, сторожевые катера ринулись на нее. Враг успел выпустить торпеду. Капитан танкера резким поворотом вывел судно из-под удара. Катера забросали место погружения лодки глубинными бомбами. Больше она не показывалась. А конвой благополучно прибыл по назначению, доставив войскам тысячи тонн горючего.

Охотнее всего вражеские лодки нападали на одиночные суда. Помнится, мы получили тревожную радиограмму от командира базового тральщика «Белобережье»: его в течение двух часов преследовала неприятельская лодка. «Белобережье» с трудом можно было назвать боевым кораблем. Это наспех переоборудованное торговое судно, тихоходное, неповоротливое, со слабым вооружением. Лодка выпустила по нему несколько торпед. Каждый раз удавалось отворачивать от них. Командир сообщил, что лодка наконец отстала. Мы успокоились. Но, оказывается, рано. На другой день лодка снова возобновила атаки. Зоркость наблюдателей и искусство командира и на этот раз спасли корабль. Едва завидя след торпед, меняли курс, и торпеды проходили мимо. На выручку «Белобережья» из нашей базы вышли эскадренный миноносец и тральщик. Фашистской лодке пришлось поспешно ретироваться.

Наиболее ответственными были перевозки войск. Осуществлялись они чаще всего на боевых кораблях - крейсерах, лидерах и эскадренных миноносцах. [24]

Но иногда использовали для этой цели транспорты и другие суда.

В апреле 1942 года поступил приказ перевезти в осажденный город 14 маршевых рот с Закавказского фронта. Боевых кораблей свободных не было. Использовали плавучую базу подводных лодок «Волга» - судно с многочисленными помещениями, в которых можно было разместить массу людей. Комиссар базы В. И. Орлов и работники политотдела выехали в Батуми, где проходила погрузка. Наши политработники побеседовали с солдатами, впервые отправлявшимися в путешествие по морю, разъяснили порядок погрузки, правила поведения на корабле. Важно было вселить в людей уверенность в успехе похода. Политотдел базы так поступал всегда при отправке войск морем.