Ульф Тоомсваре - Стратеги третьего рейха

Рем громко захохотал, а Геринг, еще молодой и стройный, повернулся к штурмовикам, приосанился и повелительно взмахнул рукой — шестьсот вооруженных до зубов головорезов вытянулись в струнку.

Гитлер с Ремом решительно направились в пивную, но у входа их остановили дежурные, потребовав пригласительные билеты. Рем собирался позвать на помощь своих подчиненных, но Гитлер начал объяснять дежурным, что он адъютант генерала, лидера военизированной организации «Оберланд», который сейчас находится в служебной комнате «Бюргербройкеллера», и ему нужно немедленно передать срочное сообщение из штаб-квартиры «Общества Туле», а в зал он заходить и не собирается. Дежурные проводили их в коридор, проследив, чтобы они своим появлением не помешали начавшемуся мероприятию. Выискав в служебных помещениях свободную комнату, Гитлер снял шинель и оказался в плохо скроенном черном фраке, на котором нелепо поблескивал Железный крест. Он явно нервничал, и Рем пытался его успокоить, рассказывая анекдоты.

На трибуну в зале вышел генеральный комиссар баварского правительства Густав фон Кар. Гитлер кивнул Рему, тот подбежал к выходу и пронзительно свистнул. Тут же толпа его боевиков ринулась в зал, сметая на своем пути охрану, стулья, собравшихся гостей, а на их волне, чуть запаздывая, шествовал фюрер — Адольф Гитлер, маленький, прихрамывающий, с всклокоченной челкой на лбу.

Присутствующих охватила паника. Гитлер не выдержал и, пробежав к центру зала, вскочил на стул с пистолетом в руке. Голос его тонул в лавине воплей. Он выстрелил в воздух — зал замер. В полной тишине Гитлер прокричал:

— Национальная революция в Мюнхене началась! В зале находится шестьсот вооруженных штурмовиков. У выходов на улицу стоят пулеметы. Город взят под контроль. Никому не разрешается уходить. Баварское и берлинское правительства отныне низложены. Сейчас будет сформировано новое правительство. Казармы рейхсвера и полиции захвачены. Все должны подняться на борьбу под знаменами со свастикой!

Публика недоумевала. К Гитлеру подошли фон Кар, командующий военным округом генерал Отто фон Лоссов и шеф мюнхенской полиции полковник Ганс фон Зайссер. Рем предложил им, как было договорено заранее, пройти в свободную комнату «для переговоров».

Переговоры шли напряженно: Гитлер бегал по комнате, размахивая пистолетом и убеждая присутствующих «присоединиться к временному национальному правительству».

В это время Геринг, по указанию Гитлера, отправил машину за пользующимся всеобщим уважением национальным героем минувшей войны генералом Эрихом Людендорфом, который после участия в провалившемся капповском путче 1920 года с удовольствием присоединялся к любым националистическим движениям.

Именно на него и сослался Гитлер, заявив арестованным, что он с генералом Людендорфом формирует новое правительство, в которое они могут войти, если сейчас поддержат путчистов. Фон Кар возмутился, наорал на Гитлера. Тогда тот выскочил в зал и завопил:

— Или вы завтра признаете национальное правительство Германии, или оно не признает вас своими гражданами!

Каким-то образом Гитлер все же сумел получить от представителей низложенного правительства согласие на поддержку путча. Они вышли вместе в зал и там дружно кивали головами в подтверждение всему, что выкрикивал Гитлер. Утихомирить его смог только приезд генерала Людендорфа, которого встретили всезаглушающей овацией. Собравшиеся радостно жали друг другу руки, обнимались, оркестр грохотал национальный гимн, и каждый считал своим долгом подпевать ему во все горло.

После столь славного митинга на всякий случай Рем отправил с военным эскортом бывшее баварское руководство на дачу пронацистского издателя Леманна, где их и продержали всю ночь. А сам вместе с Герингом и отрядом штурмовиков отправился к военному министерству. Но взять его не удалось. Тогда Рем окружил здание министерства кордоном из колючей проволоки, выставил несколько пулеметов и отправился кутить с пленниками. Правда, они чувствовали себя не в своей тарелке среди разгулявшихся ремовцев, и Геринг, взяв с них обещание и в дальнейшем поддерживать путч и завтра участвовать в демонстрации, под честное слово офицера отпустил их домой.

Но события развивались не совсем по плану заговорщиков. Адъютант генерала фон Лоссова связался с берлинским штабом и сообщил о происходящем в Мюнхене. Президент Фридрих Эберт спросил у командующего вооруженными силами Веймарской республики генерала Ханса фон Зеекта:

— Кому подчиняется армия в Мюнхене? Правительству или мятежникам?

— Армия подчиняется мне, — ответил гордо фон Зеект и отправил телеграмму с приказом: немедленно подавить мятеж и арестовать бунтарей, в противном случае будет отправлен в отставку и арестован генерал фон Лоссов.

Генерал фон Лоссов, узнав о телеграмме, ни секунды не колебался и, несмотря на свои пронацистские взгляды, отдал соответствующие распоряжения.

В армии многие были приверженцами нацизма или хотя бы националистических идей. Любопытно, что сам фон Зеект очень долго был противником национализма, хотя, как и многие другие высшие офицеры страны, был еще более против самой идеи веймарского республиканизма.

Так или иначе утром 9 ноября Рем приехал после оргии у Леманна веселым и настроенным крайне оптимистично. Подумать только, такие важные политические фигуры, как фон Кар, фон Лоссов, фон Зайссер, руководитель партии Гитлер, наконец, сам Эрих Людендорф, были с ним заодно! Им вместе предстояла веселая прогулка по главной улице Мюнхена к центральной площади!

Однако, кроме Людендорфа, высокопоставленных союзников на месте не оказалось. Да и Гитлер ходил из угла в угол хмурый и подавленный. Людендорф тоже понимал, что восстание провалилось и все же предложил выйти организованными колоннами и пройти к центру города, «чтобы показать, на что они способны».

За ночь к Мюнхену подошли еще несколько штурмовых отрядов. Спешил из Ландсхута и Грегор Штрассер с группой добровольцев, но, к своему огорчению, не успел добраться вовремя. Все они во главе с Гитлером и Людендорфом двинулись по проспекту. На углу Кайзерштрассе и Резиденцштрассе их встретил полицейский кордон.

Согласно нацистским мифам, полицейских было видимо-невидимо. Они напали на беззащитных честных немцев, которые вынуждены были защищаться до последней капли крови. В битве был тяжело ранен Герман Геринг, множество людей погибло, в том числе женщины, дети, старики, а у самого Гитлера оказалась сломанной ключица.

Однако официальные документы свидетельствуют, что полицейских было в 30 раз меньше, чем демонстрантов. Стрельба началась с пистолетного выстрела, а у полицейских были карабины. Жертвами этой провокации пало ровно 16 человек. Они известны, поскольку их имена слишком часто упоминала фашистская пропаганда, объявляя погибших мучениками. Кроме того, им поименно была посвящена главная книга Третьего рейха «Майн кампф». Среди них нет ни одной женщины, а возраст колеблется от 19 до 50 лет. С Гитлером тоже судьба в реальности обошлась намного ласковее, чем в мифе: ключица у него осталась цела, а вот плечо было вывихнуто. Кроме того, произведен был всего один залп, после которого демонстранты, набравшись отчаянного мужества, разбежались. Единственная часть мифа была правдива — рана Геринга. Но о ней более подробно мы расскажем несколько позже.