Владислав Ходасевич - Дом искусств

Жена Максима, Надежда Алексеевна, по домашнему прозвищу Тимоша, была очень хороша собой. Ягода обратил на нее внимание. Не знаю, когда именно она уступила его домогательствам. В ту пору, когда я наблюдал ее каждодневно, ее поведение было совершенно безупречно. Можно думать, что и в Москве оно оставалось таким же, и, следовательно, Ягоде, чтобы добиться ее благосклонности, приходилось мечтать об устранении Максима. И в самом деле, о ее связи с начальником ГПУ я узнал уже только после того, как Максим скончался.

Содействовать убийству Максима Крючков имел и личные основания – помимо «служебных». Как уже сказано, еще в заграничную пору Максим сопротивлялся крючковскому хозяйничанью в делах Горького. В СССР, когда средства Горького значительно увеличились, это сопротивление должно было возрасти, жадность Крючкова – тоже. Крючкову нетрудно было сообразить, что в случае смерти Максима он совершенно завладеет Горьким, воля которого будет сломлена горем (ибо Алексей Максимович в сыне буквально души не чаял, хотя и частенько звал его ослом, идиотом и т. д.). В случае же смерти и самого Горького перед Крючковым открывалась перспектива широчайшего и бесконтрольного ворочания делами беспомощных, частью малолетних наследников. Поэтому к показаниям Крючкова об его соучастии в убийстве Максима можно отнестись с полным доверием.

Другое дело – роль Ягоды, Крючкова и всех врачей в смерти самого Горького. Не следует забывать, что за сорок лет до смерти Горький был серьезно болен туберкулезом, возникшим на почве покушения на самоубийство, когда он прострелил себе легкое. Туберкулез был залечен, но постоянно давал о себе знать бронхитами, плевритами и т. д.

Шестидесятивосьмилетний возраст и огорчение по поводу смерти Максима, несомненно, сильно расшатали здоровье Горького в последнее время. Любая очередная простуда легко могла вызвать смертельный исход. По-видимому, так и случилось. Показания самого Крючкова и врачей о том, как они содействовали смерти Горького, очень смутны, лишены конкретности, особенно по сравнению с их рассказами о том, как были вызваны болезнь и смерть Максима. Мне кажется, это можно объяснить тем, что о смерти Максима они говорили правду, о смерти же Горького возводили на себя небылицу, продиктованную им в тюрьме. Иными словами, я думаю, что Горький умер естественной смертью: Ягода за ним следил, мог ему не доверять, но не имел веских оснований его ликвидировать. «Пришить» его смерть убийцам Максима, нужно думать, было решено свыше, по соображениям политическим и демагогическим. Ведь с какой стороны ни взгляни, убийство Максима есть всего только обыкновенное уголовное преступление, совершенное Ягодой на романтической почве, а Крючковым – на денежной. Политической цели и политического значения оно иметь не могло, и следовательно – не могло отяготить политический «пассив» Ягоды. Обвинение же в убийстве самого Горького, разумеется, сразу ставило дело на политическую почву, придавало ему тот смысл, ради которого был задуман и проведен весь этот процесс, представляющий собой отнюдь не сплошной вымысел, а сложнейший сплав вымысла с правдой.

Самуил Викторович Киссин (1885 – 1916) – поэт, писал в основном под псевдонимом Муни; близкий друг Ходасевича, который посвятил ему главу в книге «Некрополь».

Юргис Казимирович Балтрушайтис (1873 – 1944). Поэт, переводчик, основатель вместе с С. А. Поляковым издательства «Скорпион». С 1921 по 1939 год был полпредом Литовской республики в Москве.

Вячеслав Иванович Иванов (1866 – 1949) – русский поэт-символист, философ, переводчик, драматург, литературный критик.

Иван Алексеевич Новиков (1877 – 1959) – в раннем творчестве писатель– модернист, позже автор реалистических и исторических сочинений, в том числе ряда произведений о А. С. Пушкине.

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – искусствовед, историк, писатель, переводчик, автор книги «Образы Италии»; близкий друг Ходасевича.

Екатерина Дмитриевна Кускова (наст. фамилия Прокопович;1869 – 1958) – журналистка, издательница, правая социалистка; вместе с мужем С. Н. Прокоповичем была выслана в 1922 году большевиками за границу.

Борис Александрович Грифцов (1885 – 1950) – искусствовед, литературовед, писатель, переводчик Вазари, Бальзака, Флобера, Пруста.

Михаил Васильевич Линд (1884 – 1958) – писатель, переводчик.

Ефим Львович Янтарев (наст. фамилия Бернштейн; 1880 – 1942) – поэт, журналист.

Александр Степанович Яковлев (1883 – 1953) – писатель, автор нескольких романов и сборников детских рассказов.

Михаил Андреевич Осоргин (наст. фамилия Ильин; 1878 – 1942) – писатель, журналист, эссеист.

Анна Ивановна Чулкова (1886 – 1964) – вторая жена Ходасевича, сестра Г. И. Чулкова, одного из организаторов русской литературной жизни в период Серебряного века.

«Путем зерна» – сборник стихов с одноименным заглавным стихотворением.226

«Серапионовы братья» – объединение молодых писателей, сформировавшееся в Петрограде 1 февраля 1921 года из участников литературных студий Дома искусств. Название заимствовано из сборника новелл немецкого романтика Э. Т. А. Гофмана «Серапионовы братья».

«Звучащая раковина» – группа молодых поэтов, в которую входили К. К. Вагинов, И. М. и Ф. М. Наппельбаум, Н. Н. Берберова, Н. К. Чуковский и другие.

Сборник стихов «Тяжелая лира» вышел в 1922 году в Петрограде.

Михаил Фелицианович Ходасевич (1865 – 1925) – известный московский адвокат и коллекционер произведений искусства, отец художницы В. М. Ходасевич.

Евгения Фелициановна Ходасевич (1876 – 1960) – в первом браке Кан, во втором Нидермиллер.

Вениамин – сын Рахили и Иакова (Быт. XXXV, 16 – 18).

Сергей Митрофанович Городецкий (1884 – 1967) – поэт, прозаик, критик, переводчик.

Шарль Омон (наст. имя, отчество, фамилия Михаил Григорьевич Омон) – московский антрепренер конца XIX – начала ХХ века, «король антрепризы», основатель российского кинопроката.

Строка из стихотворения А. А. Фета «Измучен жизнью, коварством надежды…».