Павел Цупко - Пикировщики

— Документальные. Выбрал из боевых донесений. Все подтверждено аэрофотоснимками или наблюдениями других экипажей и наземных войск либо кораблей. Но это не все! За это время были повреждены: линейный корабль, пять транспортов, до десяти других плавединиц. Членами экипажей в воздушных боях сбито семь истребителей.

Боевая работа летчиков была высоко оценена. 12-й гвардейский пикировочно-бомбардировочный Таллинский авиаполк был отмечен двумя правительственными наградами: за разгром Курляндской группировки врага орденом Красного Знамени и за взятие Пиллау — орденом Ушакова 2-й степени. Все летчики и техники получили медали «За взятие Кенигсберга». Гвардии майору Усенко был вручен орден Ушакова за выдающиеся успехи в разработке и проведении активных воздушных операций на море.

— Товарищ гвардии майор! — докладывал оперативный дежурный командиру авиаполка. — Телефонограмма!

— Вы, собственно, чему улыбаетесь?

— Да как же! Берлин взят!

— Та ну? Вот это дело! Ай да молодцы!

— Товарищ командир, а вы что улыбаетесь?

— На Балтике, гвардеец, шахтерский порядок! Ясно?!

Рано утром 9 мая эскадрильи 12-го гвардейского пикировочно-бомбардировочного авиаполка согласно боевому заданию вылетели в море на перехват противника. Майор Усенко ждал сигнала вылететь с первой эскадрильей в район острова Борнхольм, где гитлеровцы отказывались сложить оружие, когда его вызвали к телефону.

— Первый слушает вас!

— Где твои гвардейцы? — услышал Константин Степанович в трубке возбужденный голос командира авиадивизии полковника Курочкина. — Дай команду: всем сбросить бомбы в море и вернуться домой! Не понимаешь почему? Радуйся, сын Донбасса! Все! Война окончена! Германия капитулировала! Победа!!!

Как-то меня пригласили к старшекурсникам химико-механического техникума и попросили рассказать о своей комсомольской юности в годы Великой Отечественной войны. Я задумался: о чем рассказать? Будет ли это интересно? Ведь особо героического я ничего не совершил. Как все, летал, воевал, был трижды ранен. А про войну уже столько написано, показано в кино и по телевидению, рассказано, что, кажется, не осталось неосвещенным ни одного ее дня и часа. Тогда о чем же рассказать?

Пришел. Пока секретарь комсомольского комитета читала вступительную речь, я приглядывался к собравшимся и вдруг почувствовал волнение: сколько им сейчас лет? Немногим меньше, чем нам тогда, в 1941-м…

И я решил: расскажу молодежи об их ровесниках тех тревожных лет. Точнее, об одном из нас…

По моей просьбе установили эпидиаскоп.

— Дорогие товарищи комсомольцы! — начал я. — Позвольте показать вам несколько старых фотографий? Вот первая…

На экране появился рослый худощавый паренек с остриженной наголо головой, в футболке, с мячом под мышкой. Взгляд его строгий, будто спрашивает: «А как вы, ребята, учитесь, занимаетесь ли спортом? Готовитесь ли к защите Родины?»

— Это снимок 1935 года. Товарищ, которого вы видите на экране и о котором я сегодня расскажу, ваш ровесник — Костя Усенко. Ему исполнилось пятнадцать лет. На своей родине в селе Кирове Краснолиманского района в Донбассе он окончил семилетку и после вступительных экзаменов стал студентом Славянского химико-механического техникума.

— Усенко учился на механика, но имел затаенную мечту стать летчиком. Эта мечта зародилась у него еще в детстве, когда он впервые потрогал руками самолет, совершивший вынужденную посадку за селом. С тех пор душа хлопчика «приросла» к авиации. Что бы он ни делал — гонял ли голубей или занимался в кружке авиамоделистов, читал ли — думал только об авиации. Эта мысль не покидала его и в техникуме. Когда к учащимся пришли летчики Славянского аэроклуба отбирать кандидатов в учлеты, Костя оказался среди них… Следующий снимок — 1937 года. Костя одет в защитную гимнастерку — ее тогда называли «юнгштурмовкой», носили с портупеей через плечо. Обратите внимание! У семнадцатилетнего Кости на груди висят значки: КИМ, ГТО и «Ворошиловский стрелок». Он сдал все положенные нормы. Снят он возле учебного самолета У-2. Костя — третьекурсник и учлет пилотской группы аэроклуба. Прическу, видите, носил, как все тогда, короткую, аккуратную. За длинными волосами нужен уход, а это отнимает много времени. У Кости и его товарищей в те годы свободного времени не было: он одновременно учился в техникуме и в аэроклубе, к тому же много занимался физкультурой и спортом, чтобы стать физически крепким, здоровым, выносливым. Между прочим, делал это сам!

В зале стало тихо. Исчезли пренебрежительные позы, встряхивание головок, разговоры. Все подались вперед, всматривались в экран, ловили мои слова.

— Два снимка 1938 года. На одном из них Константину Усенко вручается диплом об окончании техникума и удостоверение пилота, на втором — он курсант Ворошиловградской школы военных летчиков. А вот снимок 1940 года. Усенко военный летчик. Мечта сбылась! Командование увидело в молодом летчике незаурядные способности и предложило ему остаться в авиашколе инструктором. Но парень рвался в боевой авиаполк. И добился своего: его направили под Белосток в 13-й скоростной бомбардировочный…

Я старался рассказать притихшим юношам и девушкам о тревожных предвоенных месяцах и грозных военных днях под Белостоком и на дальних подступах к Москве, на просторах северных морей и на Балтике, а закончив рассказ, взглянул на часы и поразился: проговорил вдвое больше отведенного времени! Мне стало немного неловко, ведь и знал, что ребята после встречи хотели остаться на просмотр кинокартины, а я своими воспоминаниями занял часть этого времени. Я понимал их желание и не осуждал. Для нас прошедшая война — всегда тяжкие переживания, боль незаживающих ран и тоска по безвременно погибшим. Для них война — это уже история. И в этом нет ничего предосудительного и обидного: у всякого поколения свои задачи, свои переживания, свои исторические вехи! В довоенные годы «болели» авиацией. Сейчас — космонавтикой. На смену поршневым моторам пришли реактивные двигатели, позволившие в несколько раз превзойти звуковой барьер скорости. Перелеты, которые мы совершали через всю страну и которыми очень гордились, ныне стали обычными, причем если тогда на них уходила неделя, то теперь они занимают менее полусуток. А что будет завтра, когда в небо и в космос поднимутся ракетопланы и когда из Москвы во Владивосток будут летать всего час, а вокруг «земного шарика» — два часа? В век НТР можно ждать и не таких чудес. Пусть же дерзает молодежь, ставит эти чудеса на службу нашему народу и его безопасности. Каждому — свое! Важно другое. Важно, чтобы новое поколение росло не потребительским, а творческим, созидательным, патриотическим.