Виталий Чечило - На задворках Cовдепии

С введением всеобщей воинской повинности конечно все войны становятся по идее народными войнами, и тогда скоро возникают ситуации, которые для классического права войны являются трудными и часто даже неразрешимыми, как например ситуация народного ополчения или «вольных стрелков». Но в любом случае, современный партизан остается вне этого определения. Современный член «незаконного военизированного формирования» не ожидает от врага ни справедливости, ни пощады. Он отвернулся от традиционной войны и перешел в область иной, настоящей вражды, которая возрастает путем террора и антитеррора до истребления.

Два рода войны особенно важны в контексте явления партизана и в известном смысле даже родственны с этим явлением: гражданская война и колониальная война. В явлении партизана современности эта взаимосвязь прямо-таки специфична. Классическое европейское международное право вытесняло эти две опасных формы проявления войны и вражды на периферию. Классическая европейская война была межгосударственной войной, которую вела одна регулярная государственная армия с другой. Открытая гражданская война считалась вооруженным восстанием, которое подавлялось с помощью осадного положения полицией и отрядами регулярной армии. Колониальная война тоже не ускользнула от внимания военной науки европейских стран. Но все это не ставило под вопрос регулярную войну государства как классическую модель.

Уже почти восемьдесят лет на обширных территориях Земли происходят ожесточенные партизанские битвы. Они начались еще в 1927 году, перед Второй Мировой войной, в Китае и в других азиатских странах, которые позже защищались от японского вторжения 1932—1945 годов. Во время Второй Мировой войны ареной такого рода войн стали Россия, Польша, Балканы, Франция, Албания, Греция и другие территории. После Второй мировой войны партизанская борьба продолжилась в Индокитае, где она была особенно продуктивно организована против французской колониальной армии и американских войск, далее в Малайе, на Филиппинах и в Алжире, на Кипре и на Кубе Фиделем Кастро и Че Геварой. Позже территориями партизанской войны, которая ежедневно развивает новые методы победы над врагом и обмана врага, стали Лаос, Афганистан, Чечня, Ирак. Современная техника поставляет все более мощные вооружения и средства уничтожения, все более совершенные средства передвижения и методы передачи информации, как для партизан, так и для регулярного войска, которое с партизанами борется. В дьявольском круге террора и антитеррора борьба с партизаном часто является только отражением самой партизанской борьбы, и все снова и снова оказывается правильным старый тезис, который большей частью цитируется как приказ Наполеона генералу Лефевру от 12 сентября 1813 года: «с партизаном должно бороться партизанскими же методами».

В 1958 году появился впечатляющий документ по тотальному сопротивлению, детальное руководства для конкретного исполнения: швейцарское руководство по ведению небольших войн для каждого (Kleinkriegsanleitung fur Jedermann), изданное швейцарским союзом унтер-офицеров под названием «Тотальное сопротивление» и составленное капитаном фон Дах. На более чем 180 страницах этот труд дает руководство по активному и пассивному сопротивлению чужому вторжению, с точными указаниями по саботажу, жизни в подполье, о том, как прятать оружие, по организации путчей, уходу от слежки и т. д. Тщательно использован весь присутствующий на то время опыт. Это руководство по ведению войн «для каждого» содержит указание, что его «сопротивление в высшей степени» придерживается Гаагской конвенции о законах и обычаях войны на суше и четырех Гаагских соглашений 1949 года. Это ясно само собой. Также нетрудно вычислить, как будет реагировать нормальная регулярная армия на практическое использование этой инструкции по ведению локальной войны (например, стр.43: «бесшумное убийство часового топором»), пока она не чувствует себя побежденной.

Партизан является нерегулярным бойцом. Регулярный характер явления выражается в униформе солдата, которая является чем-то большим, чем профессиональное одеяние, поскольку она демонстрирует господство публичности; наряду с униформой солдат открыто и демонстративно носит оружие. Вражеский солдат в униформе – это настоящая мишень современного партизана.

В качестве следующего признака напрашивается сегодня интенсивная политическая или религиозная ангажированность, которая характеризует отличие современного партизана от других борцов. На интенсивно идеологический характер члена парамилитарных формирований нужно указать уже потому, что его необходимо отличать от обычного разбойника и злостного преступника, чьими мотивами является личное обогащение. Этот понятийный критерий имеет ту же структуру, что и у пирата перед лицом международно-правовых норм ведения войны на море. Понятие пират включает неполитический характер преступного образа жизни, включающего разбой и личную выгоду. Партизан воюет на политическом фронте, и именно политический характер его образа жизни снова возрождает первоначальный смысл слова партизан. Это слово происходит от слова партия и указывает на связь с каким-то образом борющейся, воюющей или политически действующей партией или группой. Такого рода связи с партией особенно сильно проявляются в революционные эпохи.

Революционная война предполагает принадлежность к революционной партии и тотальный охват. Тоже самое можно сказать и о партии религиозной. Иные группы и союзы, в особенности современное государство, уже не могут столь тотально интегрировать своих членов и подданных как революционно борющаяся партия охватывает своих активных борцов. В обширной дискуссии о так называемом тотальном государстве еще не стало окончательно ясно, что сегодня не государство как таковое, а идеологическая партия представляет собой настоящую и по сути дела единственную тоталитарную организацию. С точки зрения чисто организационной, в смысле строгого функционирования приказа и подчинения необходимо даже сказать, что революционная организация в этом отношении превосходит регулярное войско и что в международном праве войны должна возникнуть известная путаница, когда организацию как таковую делают критерием регулярности, как это произошло в Женевских конвенциях от 12 августа 1949 года.

Партизан по-немецки именуется Parteiganger (партиец), тот, кто идет с партией. В романских языках слово можно употребить как существительное и как прилагательное: на французском языке говорят даже о партизане какого-то мнения; короче говоря, из общего, многозначного обозначения вдруг получается слово большой политической важности. Напрашивается лингвистическая параллель с таким общим словом, как status, которое вдруг может означать государство (Staat). В эпоху разложения, как в 17 веке во время Тридцатилетней войны, нерегулярный солдат сближается с разбойниками и бродягами; он воюет на свой страх и риск и становится персонажем плутовского романа, как испанский Picaro Estebanillo Гонсалеса, который участвовал в битве при Нердлингене (1635) и рассказывает об этом в стиле солдата Швейка. Об этом можно прочитать и у Гриммельсхаузена в Симплициусе Симплициссимусе, это можно увидеть на гравюрах и офортах Жака Калло. В 18 веке «Parteiganger» принадлежал к пандурам и гусарам и другим видам легких войск, которые как подвижные войска «по отдельности сражаются» и ведут так называемую малую войну, в противоположность медленной большой войне линейных войск. Здесь различие регулярного и нерегулярного мыслится чисто военно-технически и ни в коем случае не равнозначно оппозиции легальный – нелегальный в юридическом смысле международного права и государственного права. В случае современного партизана обе пары противоположностей (регулярно – нерегулярно, легально – нелегально) большей частью стираются и пересекаются.