Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 5. Мощеные реки

Хлопок – это деревце с нежными, похожими на мальвы, цветами в середине лета и белым волокном осенью. Вырастить хлопок много труднее, чем хлеб. Хлебопашец имеет передышку зимою. У хлопкороба нет передышки. Вот теперь закончен сбор волокна, убираются стебли на топку и сразу же идет пахота, а потом – нарезка борозд для полива. Полив, сев, пять раз культивации, опять поливка, подкормка, чеканка, опрыскивание химикатами… И вот уже опят осень: уборка, вторая уборка. Пятнадцать раз за сезон машина проходит хлопковым полем. Самолеты работают тут наравне с сеялками. У каждого большого поля – маленький аэродром. И больше чем где-нибудь на хлопковой плантации нужна ручная работа. Вряд ли есть более изнурительный труд. Хорошая сборщица-женщина собирает руками в сезон три-пять тонн волокна. Коробочка хлопка весит пять граммов. Миллион (!) раз надо нагнуться каждому сборщику, чтобы выросли эти белые теплые горы. Встречаясь, узбеки не говорят: «Здравствуйте». Они говорят: «Хорманг!» – Не уставай! Здешние земли сказочно плодородны, но они же будут пустыней, если останутся без воды. Представьте себе сложную систему каналов и маленьких канавок для каждого ряда растений, и вам станет понятно узбекское изречение: «Пахтадой азис» – дорогой, как хлопок…

А стоят ли стольких забот и усилий эти белые горы? Стоят! До поездки в Узбекистан я знал: моя рубашка из хлопка, из хлопка – фотопленка, бумага, взрывчатое вещество… Оказалось, из хлопка производится целая сотня ценнейших продуктов. Стоит хотя бы часть перечислить: разного рода ткани от сатина и ситца до вискозного шелка, капрона и нейлона, искусственный фетр, нитки, искусственная кожа, эбонит, небьющееся стекло, линолеум, изоляция, целлофан, лак для самолетов, глицерин, витамины, масло (оно составляет двадцать процентов всего растительного масла в стране), глюкоза, стеарин, спирт, углекислота, мыло и так далее.

Хлопок – это действительно золото. На мировом рынке на него постоянный спрос. Его купят столько, сколько ты можешь продать. Мы продаем хлопок двадцати странам, десятую часть своего урожая. Всего на земле каждый год производится тридцать шесть миллионов тонн хлопка. Шестую часть этого урожая производит наша страна. Узбекистан – главный поставщик хлопка. В этом году узбеки собрали четыре миллиона тонн. Такого сбора за все пятьдесят лет нашей власти не было ни одного раза. Начинал Узбекистан с пятисот тысяч. Год от году росла площадь посевов, одновременно росла урожайность. Одновременно являлись и десятки хозяйских проблем. Четыре миллиона тонн, например, никак нельзя было бы собрать только руками. Просто не хватило бы людей в республике. Проблему решили машины. Но сами машины тоже были большой проблемой. Они не сразу смогли так же чисто и аккуратно, как человеческие руки, убирать поле. Были случаи, когда колхозники становились и не пускали машину на поле. Надо было непрерывно совершенствовать механизмы, надо было вывести на поле комплекс машин – от посева и до уборки. И вот победа. Собран невиданный урожай. Но главное, преодолен барьер недоверия – почти треть урожая в этом году убрали машинами. В новом году машин будет больше. Это значит вовремя начнут занятия школьники и студенты, не будут посылать на хлопок людей городские учреждения. У самого хлопкороба появится время передохнуть и отметить осенний праздник рождения белых гор, который так и называется: «Пахта байрами» – праздник хлопка.

Снимок сделан с помощью «Аэрофлота» в районе Самарканда. Пилот – Эдуард Еремеев.

Широка страна моя…

Можно легко подсчитать, как велика площадь Земли в гектарах. Из этого числа четыре сотни гектаров под городом Тулой на особом счету у мира: тут жил Лев Толстой.

Давайте вместе разглядим этот снимок, сделанный с высоты, на которой над лесом летают птицы. Дорога. Постройки. Сад. Лес, уходящий за горизонт. Путеводитель по Ясной Поляне утверждает: именно так выглядела усадьба и шестьдесят лет назад, когда Лев Толстой был еще жив. Дом с соломенной крышей за поворотом дороги помнит ночь 28 октября 1910 года, когда бородатый старик постучал в дверь, разбудил кучера и навсегда уехал из Ясной Поляны. В длинной белой постройке слева бережно хранится повозка этого последнего путешествия. Большой белый дом справа – самая давняя из построек усадьбы. Но в этом доме писатель не жил. Тут были склады и мастерские. Семья Толстых жила в гуще парка сзади этой постройки. Дом хорошо сохранился. На снимок он не попал, потому что стоит в стороне от дороги. Мне показалось важным сфотографировать эту дорогу – начало усадьбы. В Ясную Поляну за год приходит двести тысяч людей.

Порог дома Толстого переступали люди из девяноста пяти государств мира. Паломничество началось еще при жизни писателя. Обстановка дома, книги, вещи, которых касалась рука великого человека, продолжают разговор Толстого с каждым из приходящих сегодня. На дереве – колокол. В старой усадьбе он созывал домочадцев. Дерево выросло, оплыло колокол, и он стал частью ствола старого вяза. Часы. Старые английские часы в футляре, похожем на лондонскую часовую башню «Биг Бен». Стрелки ходят по медному кругу. В окошко видно число. Часам двести девятнадцать лет. В 1828 году в августе месяце часы показали 28-е число. В этот счастливый день родился мальчик, названный Львом. Эти же часы бесстрастно обозначили и последний день человека…

Предметы, хранящие память о жизни. Перо на столе. Обычное перо № 86 на деревянной некрашеной ручке. Обычные пожелтевшие листы бумаги. У стола – маленькое, почти детское кресло. Не верится, что на нем мог сидеть бородач, пристально глядящий на тебя со стены. Он был, оказывается, небольшого роста, этот великан. Пустое кресло. Среди пишущих на земле нет пока человека, который мог бы по праву занять это кресло… Столик с подарками почитателей, керосиновая лампа. Портрет Диккенса. Великий русский очень любил Великого англичанина…

Кувшин для умывания. Простая железная кровать с медными шишками, белое покрывало, белая стиранная «толстовка»… Ты много слышал и читал о простоте быта этого человека, но эта простота все-таки поражает. Металлические гантели, пожелтевшая коробка с лекарствами, арапник – погонять лошадь. Две свечи на столе. Он потушил их пятьдесят шесть лет назад. С той поры свечи не зажигались ни разу… Маленький глобус. С два кулака земной шар. На нем писатель определял, откуда в Ясную Поляну пришло очередное письмо. Много шло писем. Одно – из Америки. Написали его три тысячи негров из штата Индиана… Надо было прожить великую жизнь, чтобы негры просили заступничества у русского графа…