Эй Джей Джейкобс - Год, прожитый по-библейски

Один из рекомендованных методов – сказать себе, что желанная машина / работа / квартира / плата за выступление / ослица для вас невозможны. Средневековый раввин Авраам ибн Эзра использует вот такой пример (он говорит о сексуальном желании, но возможна и более широкая трактовка): когда вы видите красивую замужнюю женщину, считайте, что она сродни вашей матери. Она под запретом. Сама идея использовать ее в качестве сексуального партнера омерзительна и недопустима для всех, кроме извращенцев и/или тех, кто обчитался Фрейда. Еще можно смотреть на женщину, как крестьянин на принцессу. Она красива, но так далека от вас, что восхищение ею абстрактно и не имеет отношения к сладострастию.

Я пытаюсь посмотреть на плату за выступление Дж. Фоера с такой точки зрения. Она за пределами моего мира. Эта стратегия противоречит амбициям в духе «возможно все, если поставить себе цель», но, вполне вероятно, полезнее для душевного здоровья.

А еще есть такая тактика: если вы сознательно сосредоточитесь на следовании библейским правилам, у вас не будет времени на желания. Во всяком случае его останется гораздо меньше. Вы будете слишком заняты. Пару недель назад мой список желанных объектов занял бы треть этой книги. Сейчас я сократил его до половины страницы. Считаю, это прогресс.

День 7. Прошла неделя. Религиозные убеждения: по-прежнему агностик. Состояние бороды: клочковатое – с залысинами, похожими на круги, выкошенные крошечными НЛО. Состояние гардероба: сменил обычные футболки с джинсами на брюки цвета хаки и рубашки, потому что они выглядят приличнее. Эмоциональное состояние: измотан.

Учиться по-прежнему невероятно трудно. Я продолжаю подвергать сомнению все свои слова и поступки. Заметил, что говорю медленнее, как будто на иностранном языке. Прежде чем произнести любое слово, приходится тщательно его обдумать. Не ложь ли это? Не хвастовство ли? Не ругань? А как насчет преувеличений? Дозволяет ли Библия говорить «Мой друг Марк работает в Esquire с 1904 года?» (На самом деле всего-то семнадцать лет). Примерно двадцать процентов предложений не проходит цензуру. Библия предъявляет очень строгие требования к нашей речи.

Я тщательно изучаю книги на религиозные темы, отчаянно пытаясь освоить как этот, так и все остальные вопросы. Список для чтения растет по экспоненте. В любой книге упоминаются еще три, которые кажутся необходимыми для прочтения. Это похоже на особенно долгую последовательность всплывающих окон.

Я по-прежнему читаю саму Библию и ношу ее с собой повсюду. Продавец в книжном был прав: лучше бы я купил вариант, замаскированный под журнал для подростков. Читая в метро, я чувствую враждебность, исходящую от пассажиров. Они смотрят на меня напряженно, поджав губы – будто я в любой момент могу наброситься и насильно их крестить.

Кроме Библии, я ношу с собой распечатку правил и часто в нее заглядываю. Сначала я собирался каждый день уделять одинаковое внимание всем правилам. Оказалось, это невозможно – так же, как, например, жонглировать семьюстами с лишним мячиками. Мозг не справляется – слишком уж распыляется внимание.

Тогда я пересмотрел план, и теперь он таков: я по-прежнему буду стараться соблюдать все правила одновременно. Но в каждый конкретный день сосредоточусь на одном из них и вложу в него основные силы. А остальные не буду упускать из виду.

Как выбрать подходящий момент для того или иного правила? Это не точная наука. Я решил следовать духовным порывам. Думаю, на выбор повлияет множество факторов: жизненные перипетии, мои прихоти, логистика, ежедневная работа (я пишу для журнала Esquire и понимаю, что скоро придется серьезно разбираться с вопросами похоти). А также разнообразие. Я хочу чередовать туманные правила с очевидными, физические – с умственными, трудные – с легкими. Разнообразие необходимо. У меня не хватит выдержки целый месяц заниматься сорока пятью правилами, касающимися идолопоклонства.

День 11. В этом году я планирую несколько автопутешествий, объединенных библейской тематикой, и сегодня будет первое – в земли амишей. Кажется, я выбрал хорошее место для начала. Амиши не только делят с евреями-хасидами звание самых заметных последователей Библии, но интересны еще и вот чем: они строго придерживаются правил и Ветхого, и Нового Завета.

• Их знаменитые бороды – результат ветхозаветного запрета на бритье. (Однако амиши бреют усы, потому что когда-то те ассоциировались с военными.)

• Они отказываются делать фотографии или позировать для них, поскольку это нарушит Вторую заповедь Ветхого Завета: «Не делай себе… никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в воде ниже земли». Вот почему на амишских сайтах часто фигурируют фотографии их затылков. (Да-да, у амишей есть сайты, и можете хихикать сколько влезет. Справедливости ради стоит сказать, что они не ведут их сами. Этим занимаются третьи лица, которые рекламируют их работы по дереву и лоскутные одеяла.)

• Женщины-амиши носят капоры, соблюдая правило из Первого послания к Коринфянам (11:5), которое велит им покрывать голову во время молитвы.

• Амиши практикуют ритуал омовения ног, поскольку в Библии сказано: «Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример…» (Евангелие от Иоанна 13:14–15).

• Амишский вариант библейского образа жизни объединен с так называемым орднунгом – традициями, которые устоялись со времен появления первых амишей в Швейцарии в XVI веке. Они определяют требования к одежде и запрет на электричество.

Мы с Джули берем в аренду машину и едем в округ Ланкастер штата Пенсильвания. Может, супруга и не в восторге от моей задумки, но полагает, что по крайней мере поездка-другая пойдет ей на пользу. Мы держим путь в гостевой дом «Ферма Смакеров». Это одна из немногих частных гостиниц, которыми действительно владеют и управляют амишские семьи. Большинство местных отелей вроде бы связаны с амишами. Этот же – настоящий.

Дорога занимает четыре часа. Кстати, горжусь тем, что у меня не было никакого желания пошутить, когда мы проезжали мимо деревни под названием Сношение (Intercourse). Я считаю это моральной победой.

Мы паркуемся, и первое, что я вижу, – женщину в полном обмундировании амишей, голубом платье по щиколотку и белом капоре, которая возится с садовым пылесосом на газе. Такого я не ожидал. Конечно, это не iPod с видео, но тем не менее сокрушительный удар по моим стереотипам об амишах.

Женщина – ее зовут Анна – ведет нас к своему отцу Амосу, главе семейства. Амос Смакер худой и высокий, с покатыми плечами. Он одет вполне предсказуемо: черные подтяжки, соломенная шляпа, штаны, натянутые выше пояса. Его белоснежные волосы подстрижены традиционно для амишей: почти «под горшок», только огибают уши и под небольшим углом идут вниз, чуть удлиняясь сзади. Я представляюсь. Он кивает, тихо здоровается и провожает нас в комнату.

Амос говорит медленно и осторожно, словно у него есть предложений двадцать на все выходные и он не хочет растратить их сразу. Потом я прочту в амишской книге «Правила благочестивой жизни»[25], что нужно говорить «обдуманно, мало и правдиво». Практикуя минимализм, Амос в совершенстве овладел правилами речи, которые даются мне с таким трудом.

Я говорю ему, что был бы очень рад побеседовать с ним об амишах. Он любезно соглашается. Интересно, насколько он устал отвечать на одни и те же навязчивые вопросы любопытных чужаков. По крайней мере я пообещал себе не упоминать «Свидетеля»[26] или фильм с Рэнди Куэйдом об одноруком амише, который играл в боулинг.

Мы сидим у Амоса на кухне – обстановка, конечно, очень скромная. На деревянном столе лежит папка с тремя кольцами, на которой написано: «Дневник минувших дней. Семья Смакеров».

– Когда ваша семья приехала сюда? – спрашиваю я.

– Мой предок Кристиан Смакер прибыл из Швейцарии в восемнадцатом веке.

Кроме того, Амос – дальний родственник Смакеров, которые основали компанию Smuckers, выпускавшую знаменитый клубничный джем. Однако эта ветвь семьи больше не относится к амишам.

– Сколько у вас было братьев и сестер?

– Нас было семнадцать, – отвечает Амос.

– Семнадцать?

Он кивает.

– И каким по счету были вы?

– Младшеньким, – говорит Амос. – Когда мать родила меня, она сказала: «С меня хватит. Чего хотела, я добилась».

Неужели он сейчас пошутил? Думаю, да. Амос позволяет себе почти незаметный намек на улыбку.

Я объясняю Амосу основную идею моей книги. Он молча смотрит поверх моего левого плеча.