Карла дель Понте - Охота. Я и военные преступники

Мое участие в финансовых делах началось после того, как в Лугано приехал судебный следователь из Италии и попросил нашу прокуратору помочь ему в расследовании преступлений с участием сицилийской мафии. Все следователи в прокуратуре Лугано уже вели собственные дела. Им явно не хотелось тратить время или жертвовать своей карьерой и помогать какому-то иностранцу, который, как попрошайка с оловянной кружкой в руках, просил о содействии. Кроме того, оказать ему помощь — значит, начать борьбу с местным банковским сообществом, поставив под угрозу свою карьеру, а также с сицилийской мафией, что уже представляет угрозу для жизни. Я же пришла на работу в прокуратуру недавно, и была самым молодым судебным следователем. Мои знания о мафии были почерпнуты из итальянских детективов и саги «Крестный отец» о преступной семье Корлеоне. Мне сделали предложение, от которого я не могла отказаться, еще не зная, что оно изменит мою жизнь и придаст ей высший смысл.

Следователь из Италии оказался одним из самых видных деятелей Италии XX века. Джованни Фальконе, красивый мужчина с всепоглощающим стремлением покончить с той безнаказанностью, которой организованная преступность слишком долго пользовалась на его родине, Сицилии. Он приехал в Лугано в 1981 году, чтобы получить сведения о средствах, проходящих через местный банковский счет. Он привез доказательства, что деньги на этом счету — грязные, и даже по швейцарским законам я могла заморозить его и потребовать балансовый отчет. Кроме того, Фальконе хотел допросить банкиров, которые вели данный счет. Ему нужна была информация о владельцах счета и о людях, его обслуживающих. По швейцарскому законодательству руководить допросами с участием иностранных следователей должен швейцарский судебный следователь. Я для проформы спросила свидетелей и их адвокатов, не возражают ли они, если Фальконе задаст им несколько вопросов. Они не возражали. Первое дело, с которым он приехал в Лугано, вывело на второе, второе — на третье и четвертое. Фальконе обладал обаятельной внешностью. В ходе допросов, которые мы проводили вместе, я старалась усвоить все, что он говорил, изучить как можно больше его методов. У меня в голове сложилась подробная карта сицилийской мафии, ее участников и их методов. Я неустанно посещала банки Лугано и требовала предоставления балансовых отчетов и бланков регистрации сделок по подозрительным счетам. Банкиры то и дело мне отказывали. Я наталкивалась на muro di gomma и возвращалась с повторным запросом на документы. Нередко я их получала. Работа приносила мне удовольствие и научила меня проявлять силу своей воли в процессе совершения правосудия.

В то время, когда я начала расследовать дела мафии, я еще раз уяснила для себя, что обладаю прирожденной слабостью к итальянцам, горячим и крепким мужчинам, но абсолютным шовинистам, принимающим в штыки женщину, возвращающуюся с работы позже мужа, холодную кухню и отсутствие приготовленного спагетти. Мой второй и последний брак распался по обоюдному согласию. Сын Марио остался со мной. Я наняла няню, которая стала жить с нами. Мои разводы злили моего отца, но мама реагировала на них спокойно. В 1983 году для Марио наступила пора идти в школу. Мы с мамой решили, что в рабочие дни она будет жить с ним в доме, где я провела свое детство. Биньяско гораздо спокойнее Лугано. Марио сможет ходить в ближайшую школу, а бабушка лучше, чем няня. На уикенд я буду их навещать, по долине Маджа это всего час езды. Так продолжалось три школьных года, пока после инсульта не умер мой отец.

В 1982 году я стала расследовать финансовые аспекты дела, затрагивающего Роберто Кальви, чья загадочная смерть в Лондоне в июне того года в течение многих лет не будет сходить с газетных полос, питая воображение конспирологов всех стран. Кальви был председателем правления второго по величине итальянского банка Ambrosiano со штаб-квартирой в Милане. Банк имел связи с Ватиканом и сицилийской мафией. Законодатели в течение многих лет ставили под вопрос чистоту Ambrosiano. В 1978 году Национальный банк Италии объявил, что Ambrosiano незаконно перевел несколько миллиардов лир за рубеж. В 1981 году суд приговорил Кальви к четырем годам тюремного заключения и штрафу в несколько миллионов долларов. Он был отпущен под залог до апелляционного суда и в течение нескольких месяцев Ambrosiano прекратил свое существование. Кальви исчез из Рима и бежал из Италии явно через Югославию, используя подложный паспорт. Восемь дней спустя лондонский почтальон обнаружил его повешенным под мостом «Монахов-доминиканцев» (Blackfriars) через реку Темзу. На нем были наручные часы Patek Philippe, бумажник набит швейцарскими франками и другой валютой. Британские власти объявили, что Кальви покончил жизнь самоубийством.

В связи с делом банка Ambrosiano полиция Лугано арестовала итальянца по имени Флавио Карбони. Я допросила Карбони и оформила процедуру выдачи преступника Италии. Допрос Карбони ничего не дал. Он отрицал свое участие в убийстве Кальви, хотя признал, что встречался с ним тем вечером, когда его тело было найдено болтающимся на веревке над Темзой. В октябре 2002 года независимая судебно-криминалистическая экспертиза установила, что Кальви был убит. Три года спустя Карбони вместе с четырьмя другими обвиняемыми предстал перед судом в Риме. В июне 2007 года их оправдали.

Расследования Фальконе привели к арестам, которые вывели на след знаменитой сети наркоторговцев «Связь через пиццерию». В результате возникло одно из самых запутанных уголовных дел в истории Италии и Америки. С 1975 по 1984 года организация сицилийских наркоторговцев «Связь через пиццерию» торговала героином и другими наркотиками через сеть пиццерий в Соединенных Штатах. Предполагаемая сумма выручки составила 1,6 млрд долларов. Сеть стали распутывать после того, как в аэропорту Палермо полиция задержала несколько мужчин при попытке контрабандного ввоза валюты. Перед судом предстали более двадцати обвиняемых, все сицилийцы. Одного убили до начала суда, двух других застрелили в ходе процесса. Осведомитель, или pentito по-итальянски, согласился дать показания после того, как преступный клан Корлеоне убил члена его семьи и попытался убить самого осведомителя.

Непосредственно перед завершением судебного процесса «Связь через пиццерию» полиция Лугано арестовала финансиста мафии, Оливьеро Тоньоли, в связи с отмыванием миллионов долларов, полученных от продажи героина и других наркотиков. Ордера на арест были выписаны и в Швейцарии, и в Италии. Тоньоли решил сдаться нам, но пожелал скрыть факт добровольной сдачи. В итоге он получил три года тюрьмы.

В связи с расследованием по делу Тоньоли я впервые поехала в Палермо. До этого Фальконе просил меня не приезжать, так как это было опасно. Несколько месяцев спустя, в июне 1989 года, он дал зеленый свет. Я встретилась с ним в его офисе. Нас обоих круглосуточно сопровождали итальянские телохранители. Все это было не очень приятно, но я решила потерпеть несколько дней. Я не могла понять, как все это ежечасно, год за годом, выдерживал Фальконе. За день до моего возвращения в Швейцарию мы ужинали в ресторане. Фальконе сказал, что завтра мы пораньше закончим работу и поедем на море, он снял там домик, мы искупаемся. Я не ответила ни да, ни нет. Купаться мне не хотелось, но я из вежливости не сказала об этом, сменила тему, и разговор принял другой оборот. На следующее утро мы встретились в офисе, и я сказала Фальконе, что хотела бы съездить в Палермо посмотреть достопримечательности и пройтись по магазинам. На пляж мы не поехали. Наши планы изменились случайно. Но кто-то в ресторане — единственное место, где мы говорили о поездке на море, — подслушал этот разговор и сообщил мафии о наших планах. На следующий день полиция обнаружила на пляже 57-килограмовый мешок с взрывчаткой и радиоуправляемым детонатором.