Жизнь и книги дяди Гиляя - Виктор Васильевич Гура

Когда Гиляровский примчался на лихаче к Сущевке, здесь уже пахло гарью, снег вокруг был покрыт сажей и ветер разносил клочья обгоревшей бумаги. С заднего двора полицейской части поднимался густой дым — жгли тираж книги, запрещенной цензурой.

Измятый и обгоревший лист, с оторванным «на самокрутку» углом, попал в руки автора. На нем было напечатано: «Вл. Гиляровский. Трущобные люди». Это была его первая книга, подготовленная с большим трудом и любовью. С тех пор прошло больше семидесяти лет… Книга, набранная и отпечатанная в одной из московских типографий еще в 1887 году, увидела свет лишь в наши дни[19].

Одно название этой книги — «Трущобные люди» — могло, по словам А. П. Чехова, напугать цензуру, а в книге было собрано пятнадцать рассказов и очерков: «Человек и собака», «Обреченные», «Каторга», «Последний удар», «Потерявший почву»… Все они печатались раньше в газетах и журналах, но собранные вместе приобретали обобщающий смысл, составляли дельную и мрачную картину бедствия и нищеты народа, униженного и задушенного эксплуатацией, выброшенного «на дно» жизни, в трущобы.

А. П. Чехов, знакомясь с уцелевшим у автора экземпляром «Трущобных людей», говорил ему: «В отдельности могли проскочить и заглавия и очерки, а когда все вместе собрано, действительно получается впечатление беспросветное… Все гибнет и как гибнет!»[20].

Книга о «Трущобных людях» открывается очерком «Человек и собака». С большой любовью повествует писатель о тяжелой участи совсем одинокого, бездомного, потерявшего свое имя старика-бродяги из холодной северной губернии. Опустившись на дно, в трущобы старой Москвы, он, подобно горьковскому Клещу, еще надеется подняться, вырваться из подвалов, приютивших его. Но Гиляровский не видит выхода для людей, смирившихся с бродяжной жизнью.

Единственного друга старика-бродяги собаку Лиску поймали «ловчие» и поместили в «собачий приют». Некому теперь, как раньше, греть ноги совсем одинокому бездомному старику, не с кем и словом перемолвиться. Но, тоскуя, он счастлив тем, что другу его живется тепло и сытно. Так и замерз бродяга на льду Москвы-реки с нехитрыми своими мечтами.

«А кому нужен этот бродяга по смерти? — спрашивает писатель, заканчивая рассказ. — Кому нужно знать, как его зовут, если при жизни-то его, безродного, бесприютного, никто и за человека с его волчьим паспортом не считал… Никто и не вспомнит его! Разве когда будут копать на его могиле новую могилу для какого-нибудь усмотренного полицией „неизвестно кому принадлежащего трупа“ — могильщик, закопавший не одну сотню этих безвестных трупов, скажет: „Человек вот был тоже, а умер хуже собаки!“… Хуже собаки!..»

Бездомный бродяга из рассказа «Человек и собака» — одна из многих жертв нищеты и бесправия, бесчеловечных социальных отношений, царящих в буржуазном обществе. Не находя выхода, гибнут и другие герои «этюдов с натуры» Гиляровского. Спивается лакей Спирька («Спирька»), вышиблен из жизни талантливый актер Ханов («Балаган»), жертвой трущобы становится бывший военный Иванов («Потерявший почву»), попадает в публичный дом Екатерина Казакова («Грезы»), на одиночество и скитания обречен солдат Воронов («Без возврата»). Печальна судьба и нищего вологодского крестьянина Никиты Ефремова («Один из многих»), отправившегося на заработки в Москву, так как «дома хлебушка и без его рта не хватит до нового». Раздетый и голодный, бродил он долго по Москве в поисках места, ночевал в зловонных притонах, несправедливо был обвинен однажды в воровстве и посажен в тюрьму.

С суровой реалистичностью, с большим знанием жизни и быта народных низов рисует Гиляровский московские трущобы и их обитателей, раскрывая те социальные условия, которые морально опустошают человека, порождают босячество. Прослеживая судьбы своих героев, писатель показывает трагическую безысходность их нищенского существования, обездоленность народных низов в мире капиталистической наживы. Герои его рассказов и очерков — жертвы эксплуатации, произвола, унижения человеческой личности. Жизнь уродует их, ломает, опустошает, и люди падают и гибнут под ее жестокими и неумолимыми ударами. Но даже на дне они не утрачивают подлинно человеческих качеств. Сила обличения сочетается у писателя с горячей симпатией к трудолюбивому и талантливому русскому народу, с показом его мужества и человечности, с верой в его будущее.

«Радуюсь за Гиляровского, — писал А. П. Чехов. — Это человечина хороший и не без таланта… Книжку его конфисковали еще в ноябре за то, что в ней все герои — отставные военные — нищенствуют и умирают с голода. Общий тон книжки уныл и мрачен…»[21].