Норберт Фрид - Картотека живых

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Норберт Фрид - Картотека живых, Норберт Фрид . Жанр: Биографии и Мемуары. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Норберт Фрид - Картотека живых
Название: Картотека живых
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 8 август 2018
Количество просмотров: 151
Читать онлайн

Помощь проекту

Картотека живых читать книгу онлайн

Картотека живых - читать бесплатно онлайн , автор Норберт Фрид
1 ... 5 6 7 8 9 ... 132 ВПЕРЕД

Эсэсовец раскрыл пустой портсигар, поглядел на него и покачал согнутой ногой. За голенищем у него торчал кусок красного кабеля - тонкий, гибкий кусок стали в толстом слое резиновой изоляции. Писарь поднял покрасневшее лицо и почтительно улыбнулся.

- Здесь все будет по-нашему. Так, как вы хотели в Варшаве.

Опять короткий сдавленный смешок: в Варшаве! В бледно-голубых глазах обершарфюрера Дейбеля мелькнуло почти мечтательное выражение, но резкие скулы и тупой носик сохраняли жесткие очертания.

- При подсчете у ворот у нас получилось тысяча четыреста девяносто шесть человек. Совпадает с вашим счетом?

- Конечно, герр обершарфюрер, - почти обиженно пробурчал писарь. Разыгрывай из себя хозяина и хоть самого черта там, за воротами, думал он, а здесь, внутри лагеря, хозяин - я. Уж не думаешь ли ты, что я не знаю, сколько вы там насчитали, или воображаешь, что я признался бы тебе, если бы тут их оказалось больше?

- Тысяча четыреста девяносто шесть плюс шесть мертвых, что остались на станции, - всего, стало быть, тысяча пятьсот два. А в освенцимском списке числится ровно полторы тысячи. Значит, у нас чистая прибыль - два хефтлинка. Такие у них порядочки! - и писарь расхохотался, насколько это ему позволяло оперированное и плохо сшитое горло.

Дейбель тоже был в хорошем настроении. - А сколько мертвых у вас здесь, на апельплаце?

- Четверо, герр обершарфюрер. Не понимаю я, что за материал они нам шлют! Когда нас отбирали для Варшавы...

- Ну, - усмехнулся Дейбель, - вы-то ведь ехали из Освенцима всего полдня. Будь переезд продолжительнее, вы бы задушили друг друга в вагонах. А эти ехали пятьдесят шесть часов. Для такого сброда это долгонько.

Дверь отворялась, и на пороге появились два бойких краснорожих типа. У них был такой вид, словно они не знали, что в конторе сидит высокое начальство. Первый из них, немец с щегольскими усиками, вытянул руки по швам и отрапортовал:

- Двое заключенных вернулись со станции.

- Is gut нем.)>, - произнес Дейбель и уставился на них блеклыми голубыми глазами. - Староста Хорст, - спросил он человека с усиками, - с мертвыми все в порядке?

- Так точно, герр обершарфюрер, все, как приказано.

- А почему вы пропадали так долго? Обделывали делишки?

Дейбелю ответил второй из двух, Фриц, коренастый красивый немец, подбородок которого выдавал жестокость характера.

- Долго? Закопать шесть трупов - не пустяк! - и как ни в чем не бывало пружинистой походкой прошел за занавеску из одеял, отделявшую заднюю часть помещения.

Слегка обеспокоенный писарь поднял голову. Не чересчур ли это смело даже для Фрица? Но Дейбель, видимо, слишком давно был без сигарет.

- Велите развести заключенных по бараками - сказал он с невинным видом, слез со стола и прошел за занавеску. Оставшиеся навострили уши, но не услышали ничего.

Через минуту люди на апельплаце зашевелились. "Марш по баракам, марш по баракам!" -кричали "волки" и спешили на свои места. Они отсчитывали по полсотне новичков и загоняли их в новые бараки.

Ночная тьма уже редела. За колючей оградой на светлеющем небе вырисовывались контуры леска. Зденек до сих пор не знал, как выглядит лагерь. Это было ему безразлично, как и то, какие люди его окружают. Но сейчас, шагая по тропинке мимо диковинных крыш, словно торчащих из земли, он стал приглядываться. Видимо, весь лагерь состоит из таких же землянок, как и контора, где он побывал; крыши всюду лезут прямо из-под земли, фасадная стена барака представляет собой треугольник с дверью посередине, от которой ступеньки ведут вниз, внутрь помещения.

- Achtung! - закричал человек в очень чистой арестантской одежде, появляясь перед группой, в которую попал Зденек. - Стой! - Заключенные столпились около него в тупом ожидании. Человек махнул рукой в сторону двери, перед которой они стояли. - Вот видите надпись? - Он прочитал наставительно, как учитель в школе: - "Барак номер четырнадцать". Всем видно?

- Всем, - пробурчали некоторые.

- А теперь слушайте. Я блоковый четырнадцатого барака, а вы его обитатели. Зарубите себе это на носу. Если ночью кто-нибудь будет возвращаться из сортира и забудет номер своего барака, пусть лучше замерзнет на дворе, чем сунется в чужой барак. Там подумают, что он пришел воровать, и пристукнут его.

Зденек дожевал последнюю картофелину и, немного подкрепившись, начал разглядывать блокового. Тот говорил на скверном немецком языке с польским акцентом. Кончая фразу, он не закрывал рта, шумно дышал, хватая воздух ртом, как рыба. Вместо пауз он выкрикивал: "Verstanden?" нем.)>

Кое-кто из соседей Зденека сразу заметил склонность блокового к поучениям и откликнулся "Jawohl!" нем.)>, видимо, желая угодить ему.

Зденек видел вокруг себя только незнакомые лица и не жалел об этом. После того, как его увезли из Терезина, он потерял всякий интерес к людям. Закрывая глаза, он отчетливо представлял себе Ганку: казарменное окно и в нем ее маленькое лицо с темными пятнами от беременности; Ганка не хочет плакать, заставляет себя улыбаться, ее маленькая рука машет кусочком красной ткани. Эта сцена разлуки погасила в Зденеке всякий интерес к внешнему миру.

Зденек был раздавлен, стал бесчувственной вещью, одной из многих, которые можно сотнями грузить в вагоны и разгружать, возить повсюду, толкать, запугивать, морить голодом и бить. Но когда у Зденека бывали проблески самостоятельного мышления, у него возникало желание выставить локти, отталкивать всех и пробиваться куда-то самому. Кто сказал, что в минуты опасности человеку хочется быть на людях? Зденек не замечал ничего подобного, по крайней мере у себя. Наоборот, чем больший гнет испытывали заключенные, тем сильнее Зденек стремился обособиться от запуганного человеческого стада... Уж лучше одному... Выбраться одному или подохнуть в одиночку, да, да, в одиночку. Он был давно готов к смерти. Жизнь в нем поддерживало, видимо, лишь едва теплившееся, но неистребимое любопытство. Уж если погибнуть, то погибнуть последним, не допустить, чтобы это перепуганное стадо пробежало по тебе, суметь в последний раз оглявуться, увидеть собственный конец...

"А не обманываю ли я сам себя?.. - задавался он иногда вопросом. Может быть, мои мысли - всего лишь заурядный эгоизм? Какое там желание видеть собственный конец, не просто ли это желание жить, самому жить? А может быть, я даже способен убивать других, чтобы выжить? Если бы на меня насильно надели эсэсовский мундир, стрелял бы я в людей по приказу или все-таки отказался бы, покачал головой и ушел умирать в свой угол?"

Голодная лагерная жизнь приглушала этот голос совести. "Брось мудрить, - говорил себе измученный Зденек, - эгоизм или не эгоизм - не все ли равно, я хочу жить в себе и для себя. Разве так уж нехорошо - держаться особняком среди этого страшного стада? Разве даже самый последний мертвец не вправе желать своей собственной отдельной могилки?"

1 ... 5 6 7 8 9 ... 132 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×