Страстное искусство. Женщины на картинах Ван Гога, Рериха, Пикассо - Кристина О'Крейн

Через полтора года совместного проживания под давлением Тео и других родственников, которые в противном случае отказали бы Винсенту в материальной помощи, Ван Гог уехал в Дренте, оставив Син и детей. Его сердце разрывалось: «Тревога о судьбе этой женщины, моего бедного малыша и второго ее ребенка камнем лежит у меня на сердце»[23]. Свою боль от расставания Винсент выразил в пейзаже с дубовыми пнями[24]. После Дренте, проведя некоторое время в родительском доме и не найдя понимания у родителей, Ван Гог все же вернулся к Син, чтобы провести с ней и детьми Рождество.

Винсенту казалось, что, оставшись без его защиты, Син рано или поздно наложит на себя руки. Так и случилось. В 1904 году, через 14 лет после смерти Винсента, Класина Хорник утопилась. Ван Гог ничего не знал о ее жизни. После того Рождества они больше никогда не виделись. Хотя Винсент некоторое время и посылал ей деньги, выделяя их из своего скудного содержания.

В каком-то смысле он вел себя как представитель русской интеллигенции «ходящий в народ». До отмены крепостного права в России в 1861 году желание помогать несчастным было навязчивой идеей в дворянской среде. Но очень многие оставили воспоминания о невероятно плачевном состоянии крепостных, жизнь которых порой напоминала больше жизнь животных, а не представителей рода человеческого. Все попытки точечной помощи были обречены на неудачу.

Люди, с которыми сталкивала жизнь Винсента Ван Гога и к которым он питал наибольшее сочувствие, были формально свободны. Но крайняя нищета делала их зависимыми от милости других людей. Винсент им сочувствовал совершенно искренне, но его чувства не разделяли члены его семьи. Для них его желание организовать у себя в мастерской столовую для бедных или жениться на уличной женщине с двумя детьми, да и простое общение с ними были непонятными, вызывали протесты и негодование.

Временное перемирие с родителями наступило после того, как Анна, мать Винсента, сломала ногу. В то время семья пастора жила в Нюэнене – маленьком экономически ослабленном городке на севере Нидерландов. Туда отца Винсента перевели, чтобы подавлять бунты местного населения в интересах протестантской общины. Работы, созданные в это короткое время душевного равновесия и семейной идиллии, спокойны и уравновешены как по цвету, так и в рисунке. Когда Винсент прикладывал достаточно усилий, работы выглядят вполне законченными и достойными быть выставленными в художественных салонах. Хотя в отдельных элементах проскакивает постоянная внутренняя тревога и беспокойство Ван Гога. Например, в образе облетевшего дерева, расположенного рядом с другими, пышно убранными осенней листвой.

– Ты что-нибудь приняла? – спросил встревоженный Винсент.

– Да… – ответила Марго Бегеманн, упав на землю. У нее начались спазмы, она потеряла дар речи, стала биться в судорогах и конвульсиях, но требовала, чтобы Ван Гог поклялся, что ничего никому не скажет.

– Ладно, я поклянусь в чем угодно, но при условии, что ты сейчас же избавишься от этого зелья. Засунь пальцы в рот и постарайся, чтобы тебя вырвало, не то я позову людей!

Фото Марго

Незамужняя сорокатрехлетняя Марго Бегеманн, дочь одного из богатейших представителей протестантской общины в Нюэнене, влюбилась впервые в своей жизни. И в кого? Во всеми отвергнутого и презираемого Винсента Ван Гога! Женщина приняла стрихнин из-за невозможности быть рядом с возлюбленным. Она жила с двумя своими старшими сестрами, ни одна из которых не была замужем, по соседству с домом пастора – отца Ван Гога. Ее отец был предыдущим пастором Нюэнена и оставил дочерям приличное состояние. Ко времени знакомства с Винсентом оба родителя Марго ушли в мир иной.

Марго и Винсент познакомились во время болезни его матери. Младшая из сестер Бегеманн обладала чутким сердцем и с большой заботой отнеслась к Анне Корнелии Ван Гог. Она приходила в дом Ван Гогов: чинила одежду, читала вслух и помогала другим по дому. Видя трепетное отношение к матери со стороны Винсента, Марго прониклась к старшему сыну Анны особым чувством, которое только усиливалось тем, что Винсент был загадочным и угрюмым художником. Их совместные прогулки, во время которых, по заверению Винсента, он «берег ее в том отношении, в каком она могла уронить себя в глазах общества», вызвали возмущение семьи Бегеманн. А после того, как их застала вдвоем племянница Марго, влюбленные попали в опалу. Сестры набросились на Марго с обвинениями в легкомыслии, а на Винсента с упреками в распутстве. О женитьбе, которую предложил Винсент, не могло быть и речи. Его амплуа странного неудачника не вызывало желания семьи Бегеманн породниться. После этого неприятного разговора с сестрами, который привел к нервному расстройству и, как следствие, к попытке самоубийства через отравление, Марго отправили на лечение в Утрехт. Винсент приезжал навестить ее: «Я провел с нею почти целый день… Чертовски трогательно видеть, как эта женщина (такая слабая и доведенная пятью-шестью другими женщинами до того, что приняла яд) заявляет, словно одержала победу над собою и обрела покой: «И все-таки я тоже любила». Раньше она никогда по-настоящему не любила. Эти дни я так полон горя, которое нельзя ни позабыть, ни заглушить, что сам чувствую себя больным»[25].

Любопытно, что по прошествии пяти лет Винсент посылал ей свои картины, считая ее частью своей жизни. Хотя ни одного портрета Марго написано не было. Родственники влюбленной женщины решили дать Ван Гогу шанс и предложили подождать с женитьбой два года. Ждать Винсент отказался. Их отношения прекратились. Тем более что в это время Марго была не единственной женщиной в его ближайшем окружении.

Меньше чем через год после этой грустной истории, в конце июля 1885 года, всплыл нелицеприятный факт с беременностью постоянной натурщицы Винсента Гордины де Грот.

Винсент Ван Гог. Гордина де Грот, портрет. 1885. Холст, масло. Частная коллекция

Знакомство с ней состоялось во время визита в Нюэннен друга Ван Гога Антона Раппарда. Мы его уже упоминали в истории о Кее Вос. Именно в письме к нему Винсент сформулировал свое отношение к живописи,